Ивмари
Стоя у окна, я наблюдала, как заходит солнце. Закат на Ааронсе – самое прекрасное и любимое мною время суток. До сих пор он рождал во мне почти детский восторг. Здесь он совсем не такой как на родной мне Земле и в то же время такой близкий и притягательный, невероятный. На Ааронсе любоваться им можно много дольше, чем на Земле, где солнце скрывается за горизонт так стремительно, что не успеваешь вдоволь насладиться красотой этого ярчайшего природного явления. Вот и сейчас я не осталась равнодушной, видя как большое оранжево-красное солнце этого мира, прощально пылает ярко багровыми бликами, медленно уходя за горизонт.
С замиранием сердца я смотрела в окно, обняв себя руками. От нахлынувших воспоминаний сама не заметила, как слеза покатилась по щеке. В такие моменты тяжелее всего, одиночество холодной рукой сжимает сердце так, что от отчаяния хочется выть в голос. Вздрогнула, когда почувствовала родные руки на своих плечах, была уверена, что сын у себя и до утра его не увижу, а он…рядом. Как всегда очень чутко чувствует мое состояние. Только он, его любовь и работа спасают меня, я прижалась к нему спиной, незаметно смахнув слезу.
Двадцать один год я жила в родном мире, на Земле. Жила как все: сад, школа, университет, родители, друзья. Была ли я счастлива? Да, наверное. Разве задаются этим вопросом в таком возрасте, особенно если твои родители души в тебе не чаят. Меня всегда баловали и ни в чем не отказывали. Еще бы – старшая дочь и наследница папиного бизнеса, но и требования ко мне были повышенными. Так закончив школу с золотой медалью, поступила на экономический, хотя с детства мечтала стать учителем. Родители всегда принимали решения за меня, я же их любила и убеждала себя, что так правильно, так надо. Кому, как не им знать, что лучше для ребенка. Маленькую победу мне удалось отвоевать только в спорте, с детства доказывала, что могу отлично учиться и быть в будущем папиной преемницей, не бросая занятий. Начиналось все с гимнастики, когда подросла, занялась танцами, а затем уже такими модными фитнесом и йогой. Так спокойно и жила Мария Иванова, пока однажды войдя в лифт родного универа и нажав кнопку четвертого этажа, вышла уже совсем в другом месте.
