Ахмад Мухаммад ибн Бей испытывал ко мне какую-то противоестественную бешеную ненависть, вперемешку с этим невыносимым выражением похоти на дне его черных огромных глаз. И я понятия не имела, за что… чем я заслужила такую жуткую участь, и почему именно он отобрал у меня счастье. За что? Зачем я ему?
Когда где-то за дверью объявили:
«Эмир пожаловал»
Я вся снова заледенела от ужаса, а надежда, что Рамиль возразит своему монстру-отцу, исчезла, едва я взглянула в испуганные и жалкие глаза своего жениха еще там, когда Ахмад объявил, что никакой свадьбы не будет.
– Пошел вон, не путайся под ногами! – рявкнул он тогда сыну, и тот трусливо ретировался, уступая более сильному противнику.
Голос Ахмада прозвучал настолько отчужденно, настолько холодно, что мне показалось, я сейчас упаду в обморок от одного его звука. Никто и никогда не пугал меня настолько сильно, как этот человек, которого и человеком язык назвать не поворачивался.
Эмир вошел в спальню и занял собой все пространство комнаты. Огромный, высокий, худощавый и в тот же момент настолько сильный, что каждая его мышца прорисовывается под черным лонгсливом с воротником под горло. Сколько ему лет? Он выглядел достаточно молодо… Лет тридцать пять или тридцать шесть. Красивый до боли в глазах и в тот же момент совершенно изуродованный с левой части лица грубым шрамом от ожога. Я вздрогнула, увидев этот шрам, но не от жалости, а от суеверного ужаса, потому что он пугал меня, как самое страшное и ненасытное чудовище из адских кошмаров, и это чудовище пришло ко мне в спальню, чтобы уничтожить и разодрать на части.
Эмир двигался, как большая пантера. Играючи мышцами, пружинисто и хищно. Когда он приблизился ко мне, я шумно выдохнула, и мне показалось, что из моего рта пошел пар – настолько рядом с ним стало холодно и опасно.
Ахмад наклонился ко мне, тронул мои волосы и с неким звериным удовольствием выдрал из волос заколку так, чтобы те рассыпались по спине.
– Похожи на омерзительный снег из твоей страны… всегда ненавидел его. Как и зиму, как и все, что с вами связано.
И поднял прядь волос, наматывая на запястье, чтоб уже через секунду рвануть мою голову назад.
