– Ты в самом деле готова пойти на это?
– Да, – отвечаю твердо, не отводя взгляда от его лица, а по спине мурашки бегут при одной лишь мысли о том, на что я с такой легкостью подписываюсь.
– Черт, – рычит он, маетно запуская пальцы в волосы на затылке. Не такого ответа Дэм ждал от меня, но ничего другого он не услышит.
– Ты будешь рядом. С тобой мне ничего не страшно.
– Я думаю… думаю, да, но всегда есть вероятность непредвиденных событий. Ситуация может внезапно выйти из-под контроля, ты понимаешь?
– Отлично понимаю. Ты это уже говорил.
– И все равно…
– Да, – снова повторяю без тени сомнения, подползая к нему и трогая ладонью его ладонь. – Потому что я тебе верю. И всегда буду верить.
Дэм
Она самая отчаянная из всех, кого я когда-либо встречал в своей жизни. Ева сама настойчиво предлагает себя в качестве моего пропуска на гребаный аукцион, вряд ли понимая, что это значит в действительности, не представляя, какие глубокие бездны грязи скрывает чертово место, но я все равно соглашаюсь… Соглашаюсь воспользоваться ею. Любимой девушкой. Да, я намерен взять ее с собой несмотря на грозящую ей опасность. Если что-то пойдет не так, Ева первой попадет под удар, станет основной мишенью, моим личным провалом, потому что я с этим не справлюсь. Но у меня не остается другого выхода, кроме как вписать ее в очередной кошмар.
Я до последнего надеялся, что мне не придется прибегать к крайним мерам, думал, что сумею подготовить ту девицу, которую обработал ранее, но все планы рухнули, когда утром я обнаружил сучку обдолбанной до полусмерти в одном из вонючих притонов, где она обычно торчит все свое время. Не было речи о том, чтобы реанимировать это бесполезное тело. Пытался подыскать замену среди ей подобных, но тщетно. Единственная, кого мне удалось найти, выглядела как ожившая смерть, даже я понимал, что с ней вообще без шансов, а Найт уже обрывал мне телефон с криками, что еще немного, и будет совсем поздно. Я вернулся к Еве… задал вопрос, ненавидя себя за каждое произнесенное слово, и она согласилась. Черт побери все на свете, она так легко согласилась на роль живого товара, что я едва сдерживался от грязных проклятий, злясь на нее, ее наивное самопожертвование и необоснованное доверие ко мне, но больше на самого себя, конченого морального урода, готового подставить любимую девушку ради достижения какой-то там призрачной цели.
