Раньше я тоже была истеричкой. Случалось. Я легко срывалась на крик, если слов не хватало доказать свою правду, и за рулем орала, если кто-то меня подрезал, посуду била, если муж меня игнорил, рыдала, если сыну ставили трояк… У меня были резкие жесты, я хлопала дверью, на нервной почве разрешала себе нажраться на ночь, а иногда и напивалась с такими же, как я, ненормальными подружками.
Мы были нервные как минимум. И каждый свой срыв оправдывали: не мы такие, жизнь такая. В этом, наверное, была доля правды, ведь человека в немалой степени делает среда. Мы стали истеричками, потому что росли в агрессивном обществе. Кто громче рявкнул – тот царь зверей, к такому поведению мы привыкли. «Пойду и разберусь со всеми!», «Меня достали!», «Женщина, куда вы прете?», «Я сейчас тебе всю морду разобью!»… – такое мы слышали с детства, это были те самые выхлопные газы, к которым мы принюхались и перестали их замечать. Мы плавали в истеричной водичке, и нам казалось, что это норма. До тех пор, пока из нашей компании не начали пропадать люди. Кто-то замыкался в себе, кто-то начинал болеть, некоторые даже заканчивали жизнь самоубийством. Только не подумайте, что я жила в каком-то маргинальной секте, нет! Оглянитесь, и возле вас, наверняка, есть люди, которые погибли потому, что не справились с управлением, не научились управлять собой.
Когда я поняла, что той энергии, которую я трачу на невроз, могло бы хватить на отопление пятиэтажки, мне стало страшно. «Как жить? – я задала себе вопрос. – Как жить, если ты истеричка?» Да никак! В моем случае ответ был один: бери стул, садись за стол и пиши книжку.
Вот так меня и осенило нарисовать серию женских портретов – женщина в момент истерической реакции. Я сколотила себе интересную компанию, мои бабенки друг на друга совсем не похожи, но их объединяет одно – хотя бы раз в жизни каждая устраивала истерику.
