– Они вроде бы сперва просто ели и болтали, – Рладай на ходу делился с хареном деталями прошедших дня и вечера, – а потом вдруг захмелели.
Мужчины стремительно завернули за угол, до полусмерти напугав выскочившего им навстречу габаритного мужика.
– Охрана попыталась чинно и мирно отвести их домой, но господин Шидай разбушевался, мол, посидеть нормально не дают. Столы начал опрокидывать, на посетителей бросаться… А тут ещё и госпожа Майяри со своими силами! Всех раскидала, посетители разбежались, только наши остались да хозяин с прислужниками.
Ранхаш поджал губы. Ну Шидай! Сам нажрался и девчонку напоил. Вот он как знал, что нельзя их отпускать!
Улица перед таверной оказалась на удивление пустынной для этого времени суток, и харен предположил, что виной этому не только мороз, но и засевшие внутри дебоширы.
Таверна встретила их угрюмым молчанием и разгромом. Поломанные столы и стулья валялись то тут, то там, под потолком одиноко маячил бледный светляк – канделябр с разорванной цепью валялся на полу среди обломков, – охрана сидела под прикрытием завалов у двери и окон, а возмущённый хозяин непоколебимо высился за стойкой.
Сами дебоширы расположились у стеночки за единственным уцелевшим столом и вели душевные беседы.
– Она ж обещала больше не соваться к нам! – негодующе потряс кулаком Шидай и этим же кулаком грохнул по столу, вляпавшись с блюдо с остатками лука. – Типа ты, мой родной, женишься, и я исчезаю из жизни твоей аки мираж. Не, он, конечно, брыкался! Ему тогда лет восемьдесят было, но совсем недавно… когда это было? Двадцать лет назад? Да не важно! Короче, взбрело ему в голову, что действительно пора жениться, но вот кандидатки, что эта змеища подсовывала, вообще ему не нравились. А вот Лоэзию увидел – понравилась. Ну ты её сама знаешь, – Шидай широко улыбнулся и многозначительно поиграл бровями.
– Одобряю, – девушка, сидящая посреди стола, как главное блюдо среди закусок, закивала головой и едва не сверзилась вниз под её тяжестью.
– Сколько они выпили? – уточнил Ранхаш.
– Госпожа – полбутылки лёгкого ягодного вина, а господин – бутылку и пять кувшинов дики.
