Летним июльским вечером, в одном из уральских городов, на улице Н-ской появилась серая, потрепанная жизнью и русской дорогой иномарка. За рулем сидела барышня, лет этак сорока с небольшим. Увидев даму однажды, никто не сказал бы, что та хороша собой: была она оплывшей и тучной, а осоловелые глаза ее, мутные и неопрятные, говорили, что их обладательница любит пропустить, да не по одной, а, пожалуй, более. Присмотревшись, строгий наблюдатель установил бы наверно, что и в тот день женщина изрядно выпила. Движения ее были резкими, а траектория транспорта, которым управляла она, неровной.
Проехав немного и едва не сбив дворнягу на перекрестке, барышня свернула во двор между двумя домами, показавшимися ей знакомыми. Громко просигналив, толи от возбуждения, толи приличия ради, дама выругалась трехэтажно, выкрикнула "тварь ли я дрожащая или право имею", вдавила педаль газа в пол и на полной скорости въехала в фасад дома, неловко задев припаркованный рядом автомобиль Ивана Антоновича, учителя местной гимназии.
Вскоре на место прибыл наряд полиции. Осмотрев изуродованное имущество, и убедившись, что никто более не пострадал, стражи правопорядка констатировали: барышня, будучи в состоянии нетрезвом, не смогла справиться с управлением. Объяснять причину тарана дама не стала, заявив, что свои права знает и они-де гарантированы Конституцией. От поездки в отделение, однако, отказаться ей не удалось.
