Часть 1. Сила тяжести. Глава 1
— Иванова! Вы читали то мракобесие, которое
скопировали из интернета?
Станислав Измайлов зыркнул на меня с такой
жалостью, будто на моем лбу было написано: «Больна на всю голову и лечению не
подлежит».
— А что не так?
Я с сожалением оторвалась от тетрадки. Эх, такой
узор красивый получался, без единого отрыва ручки от бумаги. Теперь уже не
повторю.
— «Полная версия реферата доступна после оплаты»,
— зачитал он с расстановкой. — Иванова, кому заплатить, чтобы я ознакомился с
полной версией?
Братья по несчастью — всего нас в кабинете сидело
семеро — нервно хихикнули. Углубленный сопромат не давался нам от слова совсем.
Шла пятая пересдача. Шестую я не переживу, потому что уже не знаю, что выдумать
и где скачивать. Без вариантов. Или беру экзамен штурмом, или отчисляюсь.
Профессор показательно выбросил мою курсовую
работу в мусорное ведро, что стояло под его столом, и открыл следующую.
Кажется, всё-таки отчисляюсь.
— Семенов, вы не сдадите предмет, если будете
продолжать писать «РастЕжение». Ещё и «металлов» через одно «л». Свободны.
Миша Семенов, добродушный увалень, без претензий
встал и направился к выходу, помахав нам на прощание ручкой.
— Иванова, вы тоже можете идти, — буркнул
преподаватель-тиран, вчитываясь в работу следующей жертвы.
Эх, а ведь когда-то он мне нравился. Помню, как
началась первая пара, и в кабинет вошел симпатичный мужчина в костюме. Я
мельком сделала его фото и отправила подружке. Смотри, мол, какой лапочка. Не
старый ещё, лет тридцати пяти. Легкая небритость, выразительный взгляд,
идеальная осанка. А главное — и не скажешь, что преподаватель.
Вскоре оказалось, что он не лапочка, а
высокогорный козел, который влюблен в свой сопромат по уши. Не удивлюсь, если
он спит с ним ночами в обнимку.
Фу, блин.
— Не, я, пожалуй, останусь, — сказала тихонечко.
— А смысл? — Станислав Тимофеевич склонил голову
набок. — Дайте определение второй теории прочности.
Мамочки. А что, была ещё и первая?..
Я оглянулась на братьев по несчастью, но те
потупили взоры и не высовывались. Авось их минует взрывная волна преподавательского
гнева.
