– Бог мой, неужели на этих треклятых цыган управы не найти? – Графиня взволнованно металась по комнате. – Анфиска, принеси настойки, у меня голова идёт кругом от всех этих несчастий!
– Матушка, успокойтесь, мы все будем молиться за Николашеньку, – не в силах больше наблюдать её метаний, пыталась взывать к разуму старшая дочь Катерина.
– Ой, горе-то какое, горюшко… – причитала Анфиска, наливая рюмку настойки барыне и с любопытством оглядывая странного визитёра.
– Да всё будет хорошо, Анна Никитишна, – краем глаза поглядывая на Катерину, произнёс гость. – Даст Бог, через пару недель свидитесь. Приедет ваш Николашенька жив-здоров, только поторопиться бы надо. Цыгане ждать не любят, неровён час съедут со своей стоянки, и ищи-свищи ветра в поле.
– Да-да, конечно! – Графиня выдвинула ящичек секретера и полностью выгребла все деньги, что в нём лежали. Нервно выпив очередную рюмку настойки, она принялась пересчитывать купюры, считая вполголоса. – Шесть тысяч восемьсот, шесть тысяч девятьсот… Семь тысяч… Не хватает… – побелев как мел, она повалилась на кресло, не обращая внимания на услужливую руку гостя.
– Ну что вы, маменька, вон и Пётр Григорьевич подъехали, ссудит нам недостающую часть денег. Вы выпейте валерьянки, а я пока Петра Григорьевича встречу. – Катерина заботливо поцеловала руку маменьки и быстрыми шагами направилась к парадной.
Ожидание казалось невыносимым. Графиня нервно встала и направилась к окну. Уже светало. Розовые всплески озаряли тёмное небо над лесом, птицы начали просыпаться и чирикать на все лады, но от их гомона только сильнее заболела голова. Она захлопнула створки и принялась теребить носовой платок. Всё-таки было что-то в этом госте неправильное, но материнское сердце не могло точно определить, что.
Письмо было написано почерком Николашеньки, твёрдой рукой, которую она знала и любила с детства. В этом не было никаких сомнений. Он всегда оригинально подчёркивал букву «Т» и слегка уводил вверх строчки. А вот эти завитушки! Да она отчётливо помнит, как он выводил подобные завитушки, усердно высунув язык, ещё милым, беззаботным ангелочком. Господи, ведь кажется, это было совсем недавно!
