Полина
– Полина? – из спальни неожиданно появляется Маринка, запахивая лениво халатик, под которым видно её тело. Растерянно киваю. – А мы тебя не ждали так рано, – в издевке растягивает полные чувствительные губы.
Что она тут делает? В голове путаются мысли. Хотя и так понятно. За ее спиной торопливо натягивает джинсы Стас.
Муж изменяет с моей подругой!
– Ты… предал меня! – ошеломленно шепчу я, глотая слезы. Больно так, что нечем дышать.
– А что ты хотела, дорогуша, – язвительно выговаривает Маринка. – Я настоящая жена Стаса, – будто током ударяет в грудь.
Скольжу расфокусированным взглядом по холеной молодой женщине. А ведь у нее маленький ребенок, которым она практически не занимается.
Да и рожать-то не хотела!
– Стаса? – почти сиплю от шока. – Моего мужа? – глупо уточняю.
– Именно его, – хищно улыбается. – Он давно хотел развестись с тобой, – скользит по моему лицу скептическим взглядом. – Понятно. Тебе будет трудно найти мужчину.
– Он так сказал? – растерянно уточняю, ошеломленно глядя на нахалку.
Мою реплику Марина пропускает мимо ушей.
– Стас сказал, что разводится с тобой. Ты для него никакая, – морщит свой аккуратный носик, – так пустое место. Уходи! И забирай моего сына, это ты уговорила меня рожать. Вот и воспитывай теперь!
Сердце пропускает удар за ударом. Разводится? Почему не сказал об этом сам?
– Мы не можем больше ждать. Отцепись, наконец, ты от него! – любовница мужа нежно обнимает свой живот. Опускаю взгляд и вижу, что он слегка округлен.
Хочет сказать, что она ждет ребенка от моего мужа? Как я раньше не замечала?
Кровь ударяет в виски. Теряюсь. Не хватает воздуха. Ладони потеют и дрожат пальцы.
– Сама убирайся из нашего дома! – холодно цежу, собирая остатки гордости.
– А я живу не у тебя. У Стаса, – растягивает губы блондинка, обнажая безупречно белые зубы.
Не могу поверить, что муж мог так со мной поступить. Голова кружится, пол уходит из-под ног. Качаюсь и опираюсь о стену.
Маринка истерично смеется, запрокинув голову.
– Послушай, Поля, – с издевкой произносит она. – Ни для одной из нас не секрет, что Стас не ночует дома, – слова ее бьют больно. Потому что это действительно так в последние полгода.