Кирие Элейсон. Книга 4. Копье Лонгина.
ЧАСТЬ 1. ПОСЛЕДНИЙ ИМПЕРАТОР АПЕННИН
Эпизод 1. 1675-й год с даты основания Рима, 1-й год правления базилевса Романа Лакапина, 6-й год правления императора Запада Беренгария Фриульского
( июнь 921 года от Рождества Христова)
Большинство факелов, расположенных в стенах Башни Ангела, уже успело проститься со своим скоротечным существованием, когда хозяйка замка освободилась от недолгого сна. Ночь, вязкая, удушливая июльская ночь полновластно правила Римом. Мароция приподняла голову с подушки, все ее тело противно и назойливо напоминало об особенностях проведенного накануне вечера, ныла грудь, ноги ее испытывали временами приятную, но в тоже время надоедливую ломоту, в голове присутствовал отчетливый шум от чрезмерно выпитого вина. Именно вино и разбудило прекрасную римлянку, в очередной раз явив свой коварный характер. Она уже давно заметила за собой эту странность, что вино, с легкостью отправляя ее в сады Морфея, достаточно быстро и бесцеремонно заканчивало эту прогулку, после чего она с середины ночи и до самого утра обречена была терпеть жесточайшую бессонницу, с которой абсолютно бесполезно было бороться.
Мароция попробовала приподняться со своего ложа. Однако этому воспрепятствовала чья-то рука, тяжелым камнем лежащая у нее на груди. Двумя пальцами она приподняла эту мосластую мужскую руку и отвела от себя. Однако на этом препятствия не закончились. Уже правую ногу ее крепко сжимал в своих объятиях другой, миловидного и хрупкого вида юноша, с неподходящим для своей внешности именем Лев, чьим последним осознанным движением стал вчера именно этот сладострастный жест. Разомкнув и эти кандалы, а Лев, сын богатого горожанина Христофора, при этом недовольно пошевелился, Мароция, наконец, встала со своего ложа и огляделась вокруг. Усталая ироническая усмешка осветила ее лицо.
Увиденное ею было поистине достойно оргий Исчезнувшей империи. На открытой площадке Башни Ангела вповалку спали порядка трех десятков мужчин и женщин, кто на установленных слугами ложах, а кто и вовсе без них, кто заботливо накрытый плащом или покрывалом, а кто свободно и полностью овеваемый всеми ветрами. Луна, увидевшая все это безобразие одновременно с Мароцией, поспешила немедленно и целомудренно спрятаться за облака. Хозяйка же замка была куда более уверена в своих чувствах, поскольку подобное далеко не в первый раз представало у нее перед глазами и не кто иной, как она сама, была инициатор и вдохновитель такого рода времяпрепровождения.
