Летит, летит паутина, опутывая все серебристыми нитями, деревья стоят, как завороженные. Медленно, величаво течет река, струится, рябит на плесах, бежит к морю.
Вдоль реки бежит мальчик, лесная тропинка мелькает между высокими кленами, раз, раз – накатывает с шумом кровь к сердцу, раз, раз – вздымается пыль под ногами.
На дальнем берегу под багряно-желтыми кронами сидит на корточках рыбак, привстает, чтобы проверить, хорошо ли натянута леска, щурится, закрываясь ладонью от солнца.
Длинные, размытые, янтарные тени деревьев плещутся в реке, наклонились чуть ивы, кое-где вспорхнет птица, или вдруг пролетит бабочка. Синева неба ясная, спокойная, ветер доносит из садов запах пахоты и нагретых солнцем плодов.
Лесная тропинка мелькает между деревьями, мелькает перед глазами…
Раз, раз – стучат ноги о прохладную пыль, горят босые ступни, раз, раз – перепрыгивает мальчик ветки и сухой валежник…
Вот он остановился, и, отдышавшись, присел на поваленный бурей ствол акации.
На мелководье, у самого берега, он заметил уток-нырков, уточку и селезня, и рядом с ними целый выводок утят, которые отщипывали кусочки водорослей с длинных стеблей травы, иногда они вдруг взлетали, пробуя силу крыльев, проносились несколько метров над рекой и с радостным плеском приводнялись, окатывая друг друга брызгами; вот скользнул между камышами уж, охотясь за лягушками, которых там была тьма-тьмущая, бугристых, большелапых, буро-зеленых, пучеглазых, – показалась над водой его острая голова с желтыми точками на затылке, и, извиваясь долгим телом, он стремительно поплыл дальше, распугивая утят.
Из-за реки подул ветер, зашелестел с сухим треском камыш, и пахнуло осенью, а мальчик все смотрел, как мальки ходят стайками у корней в прозрачной воде.
Вдалеке, на самой середине реки, всплеснул сом; это заметил и рыбак, он еще раз проверил, как натянута леска, и правильно ли установлены колокольчики на донке.
В глубине леса послышалось: ку-ку, ку-ку…
Кукушка куковала долго, очень долго, – несколько раз мальчик сбивался со счета, и, подумав, что, наверно, это к его долгой жизни, улыбнулся.
