Майя
– Как вы знаете, – начала наша классная Марина Эльдаровна, – после урагана и проливных дождей на втором этаже школы обрушился потолок.
Мы знали. Мы вообще пришли сюда сегодня с надеждой, что летнюю практику отменят. Эпидемия и все такое.
– Какая еще практика?! Везде зараза! – возмущался Олег Тимохин. – К тому же, нам сейчас готовиться нужно! Меня родаки даже от уборки лотка за котом освободили!
Уж не знаю, к чему там собирался готовиться Олежа. Он в жизни никогда ни к чему не готовился, даже в десятом на переменах слизывал у меня домашку на подоконнике. Или скатывал из решебников. Он так обленился к одиннадцатому, что если бы была возможность, распечатывал бы домашку из решебника и наклеивал на страницы в тетрадке. Он предложил этот вариант учителям с формулировкой «ну блин, зачем?», но все они почему-то высказались против – Олег даже оскорбился.
Когда мы допытывались, куда Тимохин будет поступать, он таинственно молчал. Я подозревала, что он просто сам не знает и надеется на решающий пендель от родителей. Но насчет практики Денька заметил правильно, по делу.
Я страшно жалела о тех двух-трех часах утром, когда мы должны были идти в школу и махать вениками и кисточками, пытаясь придать совершенно убитому зданию приличный вид. Ведь можно было посвятить это время штудированию учебников! И услышав завуча, я возликовала. Но ликовала я недолго. Потому что Марина Эльдаровна сказала:
– Не было бы счастья, но несчастье помогло. Пришла комиссия, объявила здание школы непригодным к эксплуатации. Нас закрывают на ремонт. Правое крыло обещают починить к первому сентября, а левое – месяцев через шесть.
Мы, признаться, офигели. Олег тихо и жалобно вякнул:
– А мы? Как же мы? Мы же в левом.
Завуч вздохнула, подошла к Тимохину и потрепала его по волосам. Как в первом классе, когда он плакал на уроках, умолял отпустить его домой и повторял, что у него там трансформеры одни скучают. Так и ныл: «Отпустите меня-я-я… я так больше не могу-у-у…»
– А вас, дорогие мои, переводят в «Успех». Там создают вторую параллель.
Тут мы все взорвались. Начали орать:
