Эпизод 1 | “Я могу заверить юных леди, что пришел сюда, готовый восхищаться ими”
Эпиграф:
“Привычка свыше нам дана, замена счастию она”
А.С. Пушкин
Если подумать, все началось с нездорового желания Констанции превзойти своего бывшего наставника. Впрочем, возможно, устроенное ею соревнование повлияло лишь косвенно, и события так или иначе привели бы к трагическому финалу. По большому счету, начало было положено задолго до того, как Констанция Непейвода стала книжницей.
– Я, конечно, дико извиняюсь, но это третий убийца за неделю. Такое постоянство подозрительно пахнет, дорогуша… – тонкие губы архивариуса Нинели Владленовны недовольно сжались, и можно было подумать, она откажется принимать ловец.
Констанция знала, что это была лишь игра, и легко в нее включилась:
– Вы теперь во всем видите подлог и махинацию? – она настойчиво подтолкнула книгу, та проскользила по библиотечной стойке прямо в руки Нинели Владленовны. – Откуда такое недоверие к людям?
– Из жизненного опыта, Непейвода, из жизненного опыта.
Архивариус ненатурально вздохнула, подхватила ловец сухими, чуть желтоватыми от сигарет пальцами, на ее немолодом лице можно было прочитать наиграно трагичное выражение.
– Тут ничего нового: просто новый мировой бестселлер, – вздохнула Констанция. – Какой-то триллер, я еще не читала, но уже трижды ловила главного преступника. И не я одна.
Архивариус прищурилась, накладные ресницы почти скрыли пронзительные голубые глаза. Она подалась вперед, отчего библиотечная стойка тихонько скрипнула.
Тут, в библиотеке, поскрипывало все: паркетные полы, высокие деревянные двери, столы, картотеки, стеллажи с книгами. И это несмотря на то, что здание достроили не так давно, меньше двух десятилетий назад. Констанция мысленно называла эти звуки голосом петербургского департамента и считала, что они создавали особую уютную атмосферу, выгодно отличающую питерскую Библиотеку имени Книжникова от центрального аппарата в Москве. В последнем она проработала три года, но, лишь вернувшись в родные стены, осознала, как скучала по этому потертому шику, удивительно гармонично сочетающемуся с советской монументальтностью.
