Город молчит.
Он не спит, не шумит, не дышит – он именно молчит. Даже машины, проезжающие за окном, словно шепчутся, чтобы не потревожить ту пустоту, в которой я живу.
Я снова не спал. Время давно перестало иметь значение. Утро и вечер, ночь и день – всё смешалось в тягучую, серую кашу, где единственное, что остаётся неизменным – это холод внутри.
Сегодня я купил новый блокнот. Не потому что он красивый или удобный. Просто захотелось, чтобы у моей боли была форма.
И, может быть, если я начну писать, это поможет. Не забыть – я не хочу забывать. Но хоть немного отпустить.
Я не знаю, что из этого выйдет. Возможно, просто напишу пару страниц, потом сожгу всё к чёрту. Или оставлю, как память.
О ней. О себе. О том, как всё ушло.
Меня зовут Евгений. Мне двадцать семь. И я чувствую себя мёртвым.
Она снилась мне этой ночью.
Мы сидели на крыше, пили дешёвое вино из пластика и смеялись, как будто завтра не существует. Она сказала:
– Если я когда-нибудь исчезну, найди меня по запаху кофе. Я всегда буду там.
Проснулся – и сердце сжалось, как от ударной волны. От сна осталась только дрожь. И пустая комната.
Я не произносил её имени вслух уже три месяца. Оно висит где-то между горлом и грудной клеткой, как ком, который невозможно проглотить.
Я не знаю, как жить без неё.
Я не знаю, кто я, если её нет.
Мир стал чужим. Люди говорят, ходят, живут – а я будто снаружи, за стеклом.
Я улыбаюсь, когда нужно. Работаю, потому что надо. Но это всё – как плохо поставленный спектакль, где я играю чужую роль.
Настоящий я – остался с ней. Там, на том перекрёстке. В ту ночь.
Навсегда.
Мы познакомились случайно – как это часто бывает в книгах, но почти никогда в жизни.
Я стоял в очереди за кофе, опаздывая на работу, и ворчал себе под нос. Она обернулась, усмехнулась и сказала:
– Если будешь ворчать громче, тебе дадут скидку.
Я засмеялся. И это был первый настоящий смех за долгое время.
Она была другой. Легкой, как ветер. Тонкой, как тень. Живой – настолько, что рядом с ней я чувствовал себя лучше.
Сильнее. Настоящим.
Её звали…
