Нина Резун
Ценой собственного счастья
Глава первая
Я ехала на такси в поселок, в который, как мне казалось, нога моя никогда не ступит. Молодой кавказский таксист всю дорогу эмоционально разговаривал на своем языке с кем-то по телефону, и от его трескотни у меня заболела голова. А может не только от этого. В машине тихо играла веселая кавказская музыка, которая совсем не соответствовала моему настроению, работал кондиционер, но меня всякий раз бросало в жар, когда я вспоминала, куда и зачем еду.
Вдруг мужчина вскрикнул, резко нажал на тормоза и, несмотря на то, что я была пристегнута, меня отбросило вперед, так что я ударилась головой о подголовник переднего сидения. С глаз слетели солнцезащитные очки. По инерции я вернулась назад и с испугом огляделась по сторонам, пытаясь понять, что послужило причиной резкого торможения. Мы стояли на узкой проселочной дороге и никаких препятствий не наблюдалось.
– Ой, простите, девушка, я случайно, – сказал он с кавказским акцентом и обернулся ко мне всем корпусом, сбросил звонок и устремил на меня испуганный взгляд. – Такой новость, такой новость! У меня сын родился! Три девочки и вот сын! Поздравьте меня.
Я выдавила из себя улыбку и, поправляя на голове съехавший платок, поздравила, как он и просил. А на глаза навернулись слезы. Я быстро надела очки и уставилась в окно.
Мне было знакомо его чувство. Шандор тоже радовался сыну. Сыну, которого так и не увидел. И не увидит никогда.
– Давайте уже поедем, – выдавила я из себя, – мне еще нужно успеть до поезда вернуться в город.
Боковым зрением я заметила, как мужчина пробежал по мне глазами, будто только сейчас разглядел меня.
– Простите, пожалуйста, у вас что-то случилось? Вы вся в черном…
Вот только этого не надо. Поезжайте уже… Но из моего рта не вырвалось ни звука. Вместо этого я плотнее сжала губы и махнула ему рукой, указывая двигаться вперед. Таксист, в очередной раз извинившись, развернулся лицом к рулю и тронулся в путь.
Всю оставшуюся дорогу мужчина молчал, и это позволило мне успокоиться и убрать жжение с глаз. Вот если бы еще можно было избавиться от него в сердце… Но этот орган жил сам по себе.
