Будь осторожен в своих желаниях,
они имеют каприз сбываться.
Мефистофель спрыгнул с подоконника, взобрался на кровать, побродил туда-сюда, нашел щель и юркнул под одеяло. Через секунду край одеяла откинулся, и в лучах ласкового солнца показалось заспанное лицо хозяйки.
– Малыш, отстань, – прозвучал не совсем проснувшийся еще голос, – не приставай.
Однако малыш, он же Мефистофель, продолжал резвиться, запутавшись в складках ночной рубашки.
– Ну что ты делаешь, проказник!..
Габи повернулась на спину, отбросив одеяло в сторону, и чуть приоткрыла тяжелые веки.
Кот прыгнул ей на грудь и вцепился зубами в пуговицу ночнушки.
– Мефистофель, брысь!..
Животное тут же ретировалось, поняв, что в данный момент лучше не испытывать судьбу. Если из уст хозяйки вырвалось его настоящее имя, стало быть, он действительно достал ее, а это было чревато; к примеру, можно вместо свежего вкусного молока получить препротивный кефир, и лакай его потом, насилуя свой кошачий организм и лишний раз бегая в песочницу. И пусть это происходило в основном из-за рассеянности хозяйки, потому как случалось такое не зависимо от того, набедокурил он или нет, Мефистофель все же больше предпочитал слышать несколько иное, более ласковое к себе обращение, типа: «малыш», «проказник», «ушастик», и тому подобное. Это хоть и не гарантировало стопроцентный результат, тем не менее, шансов, что вместо молока не обнаружишь кефир, было все-таки больше. Во всяком случае, Мефистофелю хотелось в это верить.
Габи действительно была на редкость рассеяна и, как она считала, на редкость невезучая.
Одно время ее даже донимала навязчивая мысль, что это какое-то родовое проклятие. Но потом она просто смирилась и стала относиться к своему невезению, как к чему-то естественному и неизбежному. Правда, не всегда это получалось, и порой, все же, раздражало… всего лишь на какое-то мгновение.
Габи встала, сладко потянулась, распахнула окно и вдохнула полной грудью одурманивающую свежесть раннего весеннего утра.
Приняла душ, приготовила завтрак; налила в кошачье блюдце молока. Мефистофель, как обычно, сначала с подозрением понюхал молочный продукт, удовлетворенно мяукнул и принялся лакать, мурлыча любимую песенку.