Император не спал уже третьи сутки - поиск не давал результатов. Беглецы как сквозь землю провалились. Джонкарис и Маркилус принялись наперебой приставать к повелителю с требованиями.
- Ваше Величество, вы не должны манкировать остальными своими обязанностями! Возьмите себя в руки! - взывал секретарь. Вмешательство императора было не обязательным, но хотелось как-то отвлечь Аринтеса от тяжелых мыслей. - Мы обязательно отыщем беглецов, им не удастся скрыться!
- Ваше Величество! Если вы не можете заснуть, необходимо принять снотворное! Я официально заявляю, что сниму с себя всякую ответственность за ваше здоровье и даже жизнь, если вы и впредь будете отказываться от пищи и сна! - гневался лекарь.
Но мужчина не отвечал, иногда поднимая на них тяжелый взгляд. Выглядел он ужасно: лицо осунулось, щеки ввалились, глаза покраснели, и чего отродясь никто не видел - он был небрит.
Аринтес тяжело перенес удар: он был уверен, что держит свое счастье в руках, что Найлина не осталась равнодушной и полюбила его, пусть не так страстно и безоглядно, как он. Император не выпускал из рук ее прощальное письмо, в очередной раз перечитывая строки.
«Прости меня, прости! Если бы я была немного смелей, призналась бы, что должна уйти, уверена, ты не стал бы удерживать меня силой. Не думай, что я лгала тебе или искала какую-то выгоду, нет, ты и в самом деле поселился в моем сердце. Но, Аринтес, у моего мужа наступили тяжелые времена, разве я могу оставить его в беде? Умоляю, не преследуй нас, не надо, я все равно не вернусь, мы уедем очень далеко. Милый мой, любимый, ты женишься, как и положено, на хашссарской принцессе и забудешь о временном увлечении скромной девушкой. Верю, ты будешь счастлив, и твоя жена окажется твоей истинной любовью. Прости, мой свет, и прощай!..»
«Если любит, то как могла оставить меня? - с горечью думал он. - Хотя... Лардису было чем сманить ее на свою сторону помимо любви, еще бы - он страдалец, отказавшийся ради нее от королевства и рисковавший жизнью... Как просчитались мои верные помощники, все их усилия обернулось против меня. Они не учли самоотверженность и порядочность Найлины и разгильдяйство Лардиса. Как, ну как глупые поступки кассилийского короля привели меня к поражению?»
