Белоснежные своды амфитеатра, фанфары, трубы и тысячи ангелов раздражали своей идеальностью. Аиррэль и Лиирта ждали своего часа. Я безцеременно подвинул худощавого ангелочка и занял его место. Рядом уселась остальная компания. Маршал хмурился, но старался не показывать волнение, Вилли молчаливо и зачарованно оглядывался с неподдельным восхищением, а посмотреть было на что: красота высоких золотых колонн и исполинских сводов завораживала и унижала, делая нас, бессмертных, не больше букашек, возвращая с пьедестала на окроплённую грехами землю. Амфитеатр располагался на Горе Забвения между мирами, откуда в непосредственной близости можно стать свидетелем парада планет. Возвышенность связывала стыки миров, чем облегчала передачу потока силы. Обряды проходили на открытой площадке под одобрительными взорами тысяч бессмертных.
Музыка флейт, скрипок и фанфар зазывала и предупреждала о начале. Пары заняли позиции. Арен было больше сотни. Некоторые парили в небе, некоторые лежали на земле, а зрители смотрели сверху вниз, охватывая масштабы и получая возможность лицезреть магию слияния сил и приторно-божественный вид. Я поморщился. Позёры. Столько пафоса и самолюбования в ангелах, считают себя уникальными, чистыми созданиями. Раздражают. Дым закружился под ногами, но я успокоился. Смертная сегодня выглядела слишком печально, даже мне было больно смотреть.
Каждую пару назвали и поприветствовали серафимы, поздравив и возрадуясь необычайной возможности, подаренной Эль-Элионом. Выделили Аиррэля и Лиирту, как главную пару этого события, которые словно украшение на торте стояли в центре амфитеатра. Братец дёрнулся и скривился. Гости ликовали, кричали, аплодировали, а я нервно постукивал каблуками по полу. Чувствовал себя отвратно. Что-то меня беспокоило, но я не мог понять: что! Ужасно-нетипичное отчасти болезненное чувство разливалось в груди, сбивая с толку. Никогда такого и в помине не было.
«Аиррэль, соберись, что ты ломаешься, как девственница».
«Заткнись, братец».
«Быстрее начнёшь – быстрее закончишь».
«Я не ощущаю Лиирту».