Я не помню, сколько шла по времени и куда именно сворачивала, что-то неведомое вело туда, где мне и следовало оказаться. И совсем не волновал тот факт, что на улице уже вечер, а я совсем одна и беззащитна, забрела в непонятный слабо освещенный двор.
– Пустите, пожалуйста. Я вам говорю правду! Мой брат не делал этого, – послышался надрывный женский голос где-то в глубине двора.
Я смелее прошла в арку и осмотрела двор. Сразу стало понятно, что дела плохи, так как дом был построен в форме прямоугольного колодца. И, несмотря на не совсем позднее время, только в нескольких окнах горел свет. Практически все пространство было занято машинами. Я прошла вглубь и в трех метрах от себя увидела компанию молодых людей, окруживших девушку. Она чуть ли не лежала на переднем бампере машины, яркий свет фар которой ослеплял меня и жутко нервировал.
По-умному следовало бы выбежать на проезжую часть и позвать кого-то на помощь, здесь явно требовалась больше физическая помощь, чем психологическая. Но на то она и умная мысль, чтобы проплыть мимо моего, видимо, дурного разума, который решил остановить троих парней от тлетворного шага силой слова.
Я, конечно, та еще оптимистка. Учитывая два моих предыдущих фиаско. В первом случае мне просто повезло, а во втором не повезло нуждающемуся со служителем Круга Равенства. Здесь тоже картина вырисовывалась нерадужная, но я не могла не попробовать помочь девушке. Только не понимала, почему почувствовала ее, здесь же не она сама была на грани. И никаких нитей не было видно.
– Эй, парни! Отпустите девушку! – как можно громче обратилась к ним в надежде, что кто-нибудь выглянет в окно и хотя бы решится вызвать полицию.
Кстати, а почему я сама не вызвала стражей правопорядка перед тем, как решила вступить в прямую конфронтацию с этими идиотами? Хотя, кто из нас тут идиот, еще следует выяснить.
Парни, до этого полностью увлеченные девушкой, обернулись ко мне. Один из них наклонился к тому, кто был посередине, и негромко что-то сказал. А потом и третий подключился. Между ними завязался неспешный разговор, видимо, обсуждали, что делать с невольной свидетельницей, при этом с меня глаз не сводили. Девушка, сжавшись, стояла за их спинами и, кажется, слабо шевеля губами, говорила «помогите».
