ГЛАВА 1
Наверное, не существовало другого человека в Должере, которому было столь тяжело сочетаться браком. Ивар сир Лир, граф Монтезе пробовал целых пять раз и всякий раз безрезультатно. В итоге он отчаялся, хотя еще молодой голубоглазый брюнет, наследник древнейшего магического рода пользовался успехом у женщин.
Погода выдалась на редкость подходящей: с утра лил дождь, перемежавшийся со снегом. Могильщики, проклиная переменчивость весенней погоды, с вечера трудились над тем, чтобы обеспечить Эжени сир Ниер достойное последнее пристанище. Она была несказанно хороша в гробу: белоснежная кожа, длинные темные ресницы, волнистые волосы. Куколка, а не человек. Однако Ивару лучше, нежели кому-либо еще, было известно: она мертва. Его стараниями, хотя, свидетели Темные боги, он не желал зла юной дочери барона Планка. Несчастная всего лишь стала его невестой.
Траурная процессия медленно приближалась к конечной точке — фамильной усыпальнице Планков. Замершему наверху холма всаднику не требовалось видеть лиц, чтобы разобрать, кто есть кто. Впереди, конечно, раздавленные горем родители, следом брат Эжени. Бастиан поклялся убить его, но Ивар не явился на похороны по другой причине. Его снедало чувство вины. Он знал об участи предыдущих девушек, но все равно сделал предложение Эжени. И она согласилась, хотя родители настоятельно советовали отказаться. И чем ей отплатил Ивар?
— За два месяца до свадьбы! — Он на мгновение закрыл лицо руками, пряча гримасу боли, хотя абсолютно никто, за это Ивар мог поручиться, его не видел. — Еще быстрее, чем прежде!
Сделав пару глубоких вздохов, граф заставил себя наблюдать за тем, как гроб сгружают с траурной повозки и на плечах вносят в склеп.
Он трус. Плевать на Бастиана, Ивар обязан был быть там, но как смотреть на мертвую Эжени?
Пальцы сжали букет из белоснежных лилий. Когда все уйдут, Ивар положит их на могилу.
Чары надежно уберегали цветы от губительного прикосновения ветра, а вот себя граф не жалел. Наоборот, он специально подставлял лицо под хлесткие удары, раз за разом бросал вызов стихии, не желая покидать продуваемого всеми ветрами места.
