Лорд-дракон Грайсиэль Давирес-оро
День перед свадьбой ректора Рикошета и Оси запомнился мне как «день неприятных открытий». Конечно, он и не чаял сравниться с тем эталонно омерзительным днем, когда я сломал крыло, так что можно было бы и не ныть по этому поводу, если бы одно из открытий не касалось лично меня.
Но началось все, конечно, с Магарыча. В последнее время весь бардак в Академии начинался либо с него, либо с его ненормальной любовницы, леди Клариссы Шар-Трени, которая повадилась проводить у нас выходные.
С другой стороны, нормальных любовниц у него никогда и не было. Выбирая даму сердца с периодичностью раз в пятьдесят лет, мой дорогой друг явно руководствовался принципом «чем эксцентричней, тем лучше». Его предыдущая леди тоже не отличалась повышенной адекватностью. Но речь не об этом.
Итак.
Этим далеко не прекрасным субботним утром мы с Рикошетом обнаружили, что Магарыч не разговаривает со своей следачкой. Он был подозрительно мрачный, хмурый и молчаливый. Кларисса, напряженная и тоже без настроения, бросала на него странные взгляды, но он или делал вид, что ничего не замечает, или действительно был слишком погружен в себя.
Когда я встретил Магарыча с Клариссой в коридоре, это было не так заметно, но когда эти двое зашли в ректорский кабинет и продолжили злодейски молчать там, тут даже я насторожился. А наш безмерно чувствительный Рикошет так вообще жутко расстроился и принялся старательно снижать градус напряжения веселыми байками про неурядицы во время подготовки к свадьбе.
Только это совершенно не помогало! Магарыч смотрел в чай, леди Кларисса старательно отворачивалась и от завхоза, и от Рикошета, а я молчал в ожидании дальнейшего развития событий. Что тоже изрядно добавляло нервозности, благо мое молчание у них считалось особенно подозрительным.
– Лорд ректор, нам нужно поговорить, – сказала наконец дознавательница. – Наедине. Это важно.
– Да, конечно! – с облегчением откликнулся Рикошет. – Магарыч, Грайси, я попрошу вас!..
Вот тут дорогой наш завхоз повел себя странно. Он словно стряхнул с себя оцепенение, нашел глазами Клариссу и спросил:
