Наверное, мне следовало плакать с того самого момента, когда я вновь ступила под родительскую сень. Но… но я всегда плохо умела это делать. Поэтому с головой окунулась в домашние дела.
Мне всегда думалось, что душевные муки – следствие избытка свободного времени. Поэтому я считала, что мне нельзя оставлять ни одной минуты на размышления.
– Кэтрин, дорогая, ты уморишь себя, – заметил Эдвард, садясь напротив меня.
Я обложилась бухгалтерскими книгами, от которых не отрывалась последние две недели. За время моего отсутствия дела семьи пришли в беспорядок.
– Перестань работать хотя бы на пару дней! Ты исхудала, бледней покойницы… Отдохни несколько дней… Клянусь, если бы я знал, чем обернется твоя поездка в столицу, я бы сделал все, но не позволил тебе покинуть дом!
Мне оставалось только грустно улыбнуться в ответ. Словно бы хоть что-то в этом мире могло остановить меня, если я принимала решение. Я сама решила отправиться в столицу с Эбигэйл, сама предала доверие ее дяди… Ничьей больше вины в случившемся нет.
Хорошо, что лорд Дарроу был настолько любезен, что не отписал родителям обо всем произошедшем… Не представляю, как бы смотрела им в глаза, если бы им довелось узнать всю правду о поведении своей старшей дочери…
– Право, Эдвард, ты говоришь странные вещи. Я всегда любила заниматься домашними делами, – откликнулась я, поднимая глаза на брата.
Тот казался излишне взволнованным, чего с ним не случалось уже довольно давно.
– Но не настолько же сильно, Кэтрин! – возмутился брат, вставая напротив. – Ты практически не выходишь из дома, всего два раза выбралась в гости к нашим старым знакомым и даже не познакомилась с семейством, которое арендовало Фарингтон-лодж! Ты наверняка нездорова, сестра!
Все верно, вернувшись из столицы, я изменила разом всем своим привычным обыкновениям и скрылась в доме, заняв себя бытом, и при каждом удобном случае принималась за вышивание. Эдвард теперь оказался вынужден сопровождать Энн и Эмили на все вечера и балы, благо, не так часто их устраивали в наших краях. Это приводило дорогого брата в состояние крайнего расстройства. Прежде он мог отказаться от подобных выездов, ведь я берегла репутацию нашего семейства едва ли не лучше самого Эдварда.
