«Простые удовольствия – прибежище сложных натур.»
Оскар Уайльд.
В чем заключается смысл секса? С биологической точки зрения – эволюционно выстраданный идеальный репродуктивный процесс, приправленный гормонами удовольствия, вызывающими абстинентный синдром, побуждающий стремится к нему снова и снова. Но если мы, Люди, стремимся стать чем-то большим, чем просто животные – не стоит ли нам найти в нем нечто большее? Что-то сакральное, что позволит извлечь из этого процесса не просто демографическую выгоду и инструмент укрепления выгодных для стабильности существующего мироустройства ячеек общества? Что-то, что продвинет нас дальше на пути эволюции и позволит выйти за ограничения, выдуманные самостоятельно и мешающие идти вперед? Стоит ли сделать шаг, или остановиться и признать, что мы лишь биологический вид, оправдавший природную и социальную целесообразность моралью? И что нас ждет, какие эмоции и открытия, если этот шаг сделать?
Московский летний вечер был наполнен звуками большого города. Машины неслись по шоссе, обгоняя друг друга, наполняя пространство ревом моторов и светом фар. Летние сумерки обнимали древний город, живущий в современном ритме, придавая всему налет романтики и вкус ожидания ярких приключений. Иногда этот мелодичный шум разрывался ревом мотоцикла, нарушая привычную симфонию. Рядом с шоссе раскинулся жилищный комплекс, высотки из стекла и бетона, окруженные с другой стороны большим парком. Легкий теплый ветер поднимал звуки автомобилей с шоссе, нес их к домам и с разбегу разбивал о равнодушие монументальных зданий, огибал их и уносился в недоумении в парк, возвращаясь к привычным кронам берез и тополей, заставляя нежно подрагивать знакомые зеленые листья.
На балконе одной из квартир за летним плетеным столиком сидела пара. Они молча смотрели через панорамное стекло на город. Красивый вид завораживал – прямо под ними шоссе и эстакады, по которым бесконечным ярким потоком летели машины, превращаясь в хоровод огней, напоминающий китайский фестиваль драконов. Под эстакадой уютно спряталась станция метро, открывающая взору вход в бесконечную транспортную артерию, соединяющую большой город в единый живой организм. При взгляде на станцию появлялось чувство, будто все ветки метро – кровеносные сосуды, а сердце этого гигантского организма – ты. Рядом с метро бродили компании молодежи, катались на скейтах парни и девчонки, проносились доставщики еды на самокатах. На другой стороне дороги, до горизонта, раскинулись высотки, из окон которых открывался панорамный вид на ВДНХ. Над всем этим видом возвышалось светящееся колесо и снисходительно взирающая на суету молодежи и изменчивость города Останкинская телебашня. Вечернее освещение делало ее точкой притяжения взгляда, снова и снова привлекающей внимание.
