Ученые утверждают, что на западе горы очень старые. Если это так, то их старость это отнюдь не дряхлость; эти горы наполнены скрытыми силами, как будто не было сонма лет, пролетевшего над ними.
Горы на востоке молоды, и оттого агрессивны. То и дело там просыпаются вулканы, и люди стараются не селиться на пространствах Диких Джунглей между Великой Рекой и восточными горами. Хотя получеловеческие поселения там есть, и довольно большие. У них непривычные названия, издалека они кажутся фистулами плесени, над которыми день и ночь поднимается дым труб множества заводов; поселения полулюдей – это заводы, шахты и скважины. Там они добывают и производят все, что необходимо нашей цивилизации, не загрязняя нашу атмосферу. Люди лишь изредка бывают в этих неприветливых городах, и только по служебной необходимости, ведь полулюди-рабочие не умеют самостоятельно ремонтировать вещи, налаживать сложное производство на заводах-автоматах; они лишь обслуживают машины, которые дали им мы.
Горы на севере холодны. Они словно вросли в панцирь Ледника. Ледник медленно отступает к северу; еще полвека назад он покрывал Мертвое море почти до южного берега, а сейчас операторы наших разведывательных беспилотников, патрулирующих край Ледника, говорят, что на северном берегу Мертвого моря то тут, то там видны проплешины песка и гальки.
На юге гор нет, но там начинается огромное Болото. Болото просто гигантское, оно простирается на сотни миль к югу от обитаемых земель. Через болото есть лишь один доступный путь, Великая река. Где-то далеко она сливается с другой великой рекой. Или не сливается, достоверно это неизвестно, поскольку Болото – это болото, и его поверхность постоянно меняется. Во всяком случае, воды нашей Великой реки впадают в Океан.
Океан окружает мир со всех сторон, но он отделен от обитаемых мест горами, болотом и ледником. Полулюди бывают на его берегу, а люди почти не бывают. Такие путешествия сопряжены с опасностями, и не только от инсургентов-мутантов, во множестве обитающих на Побережье. Чем ближе к Великому океану, тем опаснее становится окружающая среда, все еще хранящая последствия Великой Войны.
