Личная воровка герцога читать онлайн

Выбрать свой путь - твое врожденное право.
Я знаю - дрожит рука, когда отвергает сталь.
Я знаю, что лучший щит - забвение и печаль:
Они - броня для слишком скупых сердец…
Когда сожжены мосты, моря переходят вброд.
Но знал ли об этом ты, ступая на тонкий лед?
Из раны сочится мед, пока твоя боль жива.
Я знаю, что кровь пойдет, когда иссякнут слова.
Л.Бочарова.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Александра отчаянно скучала. И не потому, что ей не чем было заняться, просто девушке казалось, что помпезно одетые дамы и их кавалеры впустую тратят свое время. А ведь это единственное, что изначально есть у человека и смешно спускать его на танцы и выпивку.
Время от времени, не смотря на все старания, ей все же сводило скулы от раздражения на вульгарно накрашенных светских львиц. Именно так называли себя эти стремительно стареющие дамы, что обвивали пороги дома ее отца в тщетных попытках найти богатого мужа. Он часто устраивал званые вечера и тематические балы, на них проще презентовать новые шедевры ювелирного искусства, которыми Леонид Федорович плотно занимался больше тридцати лет, переняв талант и фамилию у своего отца.
Женщины: все сплошь нежные блондинки с акульими улыбками и роковые брюнетки, стремились продемонстрировать девушке свое наигранное почтение, в котором Саша ничуть не нуждалась. Она прекрасно видела, что приседая в подобии средневекового книксена возле нее и отца, каждая дама на самом деле стремиться продемонстрировать не отточенные манеры, а лишь глубину и пышность своего декольте.
И никого из них не смущало, что модный в этом сезоне четвертый размер груди и форма, у всех женщин на приеме был одинаков. Менялись только прически, длина и цвет волос, фасон и ткань платьев. Даже глаза и те были сотворены руками модного и талантливого хирурга Петра Самойленко, словно на конвейере. А ведь попасть к нему было так же тяжело, как к ее отцу, известному ювелиру с отменным вкусом, очередь к которому уже давно исчислялась не количеством заказчиков, а годами.
Отец, Леонид Федорович Козырь, пожилой, но еще крепкий статный мужчина, которого седина не только не превратила в дряхлого старика, а напротив, облагородила: тихо посмеивался, принимая правила игры. А иногда, когда все надоедало, он решительно придумывал новые правила и вводил их безжалостно, наблюдая, как женщины и мужчины покорно идут у него на поводу.