Эту девушку я видел в баре впервые. Её голубые глаза не были испорчены механикой и выглядели слишком реальными. Они светились подобно северному сиянию. В них было что-то живое. Что-то настоящее. Словно их сделала такими природа. Невероятные глаза…
Кажется, она не заметила мою бестактность. Мой взгляд. Или только сделала вид, что не заметила. Она прислонилась к стойке и застенчиво шепнула бармену:
– Бокал мартини со льдом.
Её светлые волосы плавно скользили по плечам, закручиваясь на конце. Я с удивлением отметил, что это не канекалон. Осматривая её лицо, я сделал настораживающее открытие: она не делала пластику. Её ресницы были большими и красивыми. Маленький носик казался на удивление хрупким, а губы – живыми и чувственными. Всё это выглядело слишком непривычно, и потому я не мог оторвать взгляд.
Она присела рядом со мной. «Почему именно ко мне?»
– Здесь так уютно… Обычно я не бываю в таких местах. Но сегодня… Мне надо выпить…
Она смотрела на меня впервые, но в её словах было столько невинности, что я поверил.
– Тогда мне однозначно повезло сегодня, – ответил я, улыбнувшись.
Она поправила волосы. Это движение выглядело очень естественно. Оно было милым и обескураживающим. Но рука… Её ладонь была из полипластика. С геометрически выверенными пропорциями и идеальными пальцами. Кибернетика.
Улыбка на моем лице погасла. «Она не та самая… Она просто девушка. Просто зашла в бар. И у нас ничего не получится».
– Что же вынудило вас прийти сюда? Работа? Или дела сердечные?
– Я пришла, чтобы… – она замешкалась. Её глаза оценили мой танталовый грудной протез и прошлись по полированной татуировке. – Справиться с собой. Расслабиться и не думать о проблемах.
– Тогда не будем о грустном.
Она всё еще смотрела на механизм.
– Любите кибернетику?
Её чудесные голубые глаза вдруг заволокла пелена печали и одиночества:
– На самом деле я кибермеханик. Ну то есть… Была им до сегодняшнего дня.
Я покачал головой, осознав свою ошибку. «Всё-таки угадал».
– Тогда мартини за мой счет.
– Я уже заплатила, – сказала она, кивнув на бокал.
– Все следующие мартини, – парировал я.