Часть 1
Всё началось с того, что принцесса Джоанна попросила свою сестру королеву Элизу устроить во дворце бал. Джоанна пусть и приёмная дочь покойных родителей Элизы, но очень на неё похожа внешне и по характеру девушки очень близки друг другу. Элиза соглашается, хотя не очень любит пышные торжества, предпочитая тишину и покой.
Всем затея принцессы пришлась по душе, в конечном итоге, кроме Кристофера – кавалера принцессы. Он был из простых людей, как и настоящие, тоже покойные родители Джоанны. Те были слугами королевской семьи, находились на хорошем счету здесь, а малышка с детства была знакома с Элизой, девочки играли вместе, гуляли по дворцу, вот и приютили её после их смерти родители нынешней королевы.
Нет, ему нравится веселье и музыка, но он совсем не умеет танцевать и не хочет, чтобы Джоанна узнала об этом. Ведь тогда она расстроится.
А за два дня до бала он пришёл к Элизе за помощью.
Та была в небольшом круглом зале в своём серебристом облегающем её прекрасную фигуру, платье и кружила по залу. Казалось, Элиза не замечала, что ею уже десять минут любуется Кристофер. Но скорее не ею, а самим танцем. Это было настолько красиво, королева, в отличие от его неуклюжей возлюбленной, обладала грацией лани, и невольно он ловил взглядом каждое её движение.
– Вау! – Кристофер нарушил тишину, и королева вздрогнула от неожиданности. – Прости, я тебя напугал?
– Есть немного. – ответила Элиза, принимая невозмутимую позу, словно это не её только что застали, как в детстве за поеданием сладостей на кухне.
– Элиза, ты поможешь мне? – спросил парень. – Я танцевать не умею, а Джоанну расстроить не хочется. Научишь?
Они болтают так непринуждённо, словно старые друзья, знакомые друг с другом всю жизнь. А ведь когда-то всё было иначе. Элиза до последнего воспринимала его в штыки, не подпуская к сестре, предлагая ей выбрать кого-нибудь подходящего из принцев. Но разве своевольная сестра её слушала? Но, не смотря на всё, Кристофер простил королеву, понимая, что ей просто хочется уберечь сестру от тех, кто может ей навредить. Даже если учесть то, что он сам – сирота, у которого никогда не было постоянного дома.
