1. 1
— Где врач? Где, вашу мать, врач?
Дикий хриплый рев, больше похожий на медвежий, чем на человеческий, перекрывает даже шум душа.
Вздрагиваю, торопливо завинчиваю вентиль, подхватываю длинную простынь, которая обычно служит мне полотенцем, обматываюсь и, смахнув волосы, налипшие на лоб, выглядываю из ванного закутка.
С опасением, но без страха.
Понятно, что если зовут врача, значит пациенты. Значит, что-то опять произошло.
А произойти тут может все, что угодно, это я уже за год работы поняла.
От рожающей коровы до охотника, которого подрал медведь.
Выбегаю, обмотанная простынью, в больничный коридор и замираю под взглядами двух здоровенных бородатых мужиков.
Это что еще такое?
Осматриваю их, понимая, что никто тут не болен.
По крайней мере, не до такой степени, чтоб так орать.
— Что происходит? — сурово интересуюсь, поплотнее запахиваясь в простыню и дико жалея, что хотя бы халатом не озаботилась.
Но вот как-то так получилось.
День-пиздень меня догнал, иначе никак не скажешь.
С утра, несмотря на то, что уже три дня метет прекрасная апрельская метель, которая для Карелии вообще не новость и не ужас-ужас, а самая натуральная обыденность, ко мне тянулся народ.
Сашка, фельдшер, с которой я работаю, не приехала, судя по всему, не смогла откопаться утром. У нее домик частный, развалюшка.
А я в квартире при больничке поселковой обитаю. Прямо с места в карьер, как говорится.
Никакая метель, паводки, засуха и ливни не страшны.
Как и моим пациентам, собственно.
С утра у меня были четыре женщины с давлением, потом старик с геморроем, потом еще рыбак, провалившийся под неверный апрельский лед и пропоровший себе ногу собственной пешней.
Ближе к вечеру меня порадовали чирьем и “что-то колет вот туточки”. А потом, после небольшого перерыва, объевшаяся грибочков бабулька, которая едва концы в моей больничке не отдала.
Короче говоря, в себя я пришла уже после восьми, выдохнула, глотнула остывшего с утра чая… И пошла в душ.
Потому что я могу забыть поесть, причесаться и еще море вещей… Но не помыться.
За окном прочно разгулялась метель, и это давало надежду, что сегодня до меня уже никто не доберется…
