Уайфон-Эбби, Девоншир
Ноябрь 1819 года
Он проснулся с раскалывающейся головой и восставшим естеством, но ничего необычного в этом не было. В конце концов, он больше пяти лет каждое утро просыпался примерно в таком же состоянии.
Уильям Хэрроу, маркиз Чапин, наследник герцогства Ламонт, был богат, знатен, красив и обладал множеством привилегий, – а молодой человек, обладающий столькими достоинствами, редко испытывает нехватку в женщинах и спиртном.
Так что и этим утром он ничуть не волновался. Зная (как известно всем опытным пьяницам), что раскалывающая голову боль к полудню пройдет, он собрался излечить второй недуг и, не открывая глаз, потянулся к женщине, наверняка лежавшей рядом.
Да только там никого не оказалось.
Вместо теплой, готовой ко всему плоти Уильям нащупал лишь холодную подушку.
Он открыл глаза. Яркое солнце Девоншира резко ударило по всем его чувствам, от чего боль в голове сделалась почти нестерпимой.
Он выругался, зажмурился, поспешно прикрыл глаза рукой (под веками все пылало алым) и сделал глубокий вдох.
Яркий солнечный свет – самый быстрый способ испортить утро.
«Может, оно и к лучшему, что вчерашняя женщина исчезла», – подумал маркиз. Хотя с воспоминанием о ее прелестных пышных грудях, гриве золотистых кудрей и чувственных губах нахлынула волна сожаления.
Да, роскошная женщина. А в постели… В постели она была… Хм… какова же она была в постели? Он никак не мог этого вспомнить.
Хотя вряд ли он настолько напился. Или все-таки – настолько?
Уильям прекрасно помнил, что она была высокая, вся в изгибах и округлостях – в точности такая, как все женщины, которые ему нравились. И она составляла ему, с его ростом и сложением (вечным его проклятием, когда дело доходило до женщин), достойную пару. Он частенько опасался, как бы не раздавить даму, и это ему совсем не нравилось.
