Земли Рододена настиг затяжной сезон дождей. Более десяти дней без остановки лило, как из ведра.
В погоне хотя бы за парочкой солнечных лучей то и дело кто-то выглядывал на улицу, но затем скорей спешил домой, оставляя последние надежды в лужах на земле.
Стихия не щадила никого. Затопило всё от центральной площади портового города до самых грязных трущоб.
В эти узкие улочки с широкими карнизами обычно и вовсе не проникал свет.
На въезде в мрачные трущобы, где трудно было отличить день от ночи, остановилась карета.
Судя по отделке и упряжке вороных коней, становилось ясно, что они не принадлежали кому-либо из здешних обитателей. Да и кто б из местных мог позволить себе такую роскошь, если большинство и так еле сводило концы с концами?
Облачённый в мантию мужчина опустил подножку и распахнул дверцу кареты. Искусно отделанный кожей и шёлком женский каблук коснулся ступени.
– Осторожно, не оступитесь, – бархатистый бас раздался в тишине.
Старик, стоящий в темноте, чуть поддался вперёд, оскалив жёлтые зубы:
– П-прошу сюда, пожалуйста.
Эльфийка лишь одарила его холодным взглядом и накинула на плечи мантию.
Лина Лавантели являлась законной супругой графа Изери Лавантели, который стоял во главе западных территорий Лесной империи. Лавантели были не последней семьёй в Лесной империи, да ещё и при таких деньгах.
– Почему же эльфийка таких высот оказалась в трущобах?
Лина высокомерно прицыкнула языком, глядя на нечистокровного старика-эльфа. Пусть на первый взгляд его могли спутать с чистокровным из-за острых ушей, но благородных кровей эльфы легко определяли чистоту крови сородичей.
Сопровождающий эльфийку рыцарь остерегающе зыркнул на старика, но тот не обратил на предостережение эскорта никакого внимания и заговорил: «Ваша госпожа того и гляди заплутает. Хе-хе. И чего это дитя так важно для неё», – пробормотал он, ухмыляясь.
Сиротский приют, окутанный туманной дымкой в свете зеленых огней, выглядел ещё более мрачным на фоне плавающих в темноте облаков.
Место это чем-то напоминало крепость. Гигантскую крепость за высокими ржавыми воротами, в которой скрывались те, на ком поставил крест этот мир.
