Единственная в городе гостиница находилась у самого побережья. И я поняла, почему это место не пользуется популярностью у туристов. Каменистая местность, скалистая – тут босиком не погуляешь, да и рискуешь шею где-нибудь свернуть, особенно если тяпнуть перед прогулкой грамм двести коньячка.
— Как-то здесь… — протянул проспавшийся Ботаник.
Счастливый человек – сотку выпил, день проспал.
— Эх, — вздохнул Костик, — а где шезлонги, песок и коктейли с зонтиками?
— Ты зачем сюда приехал? – рявкнула на него.
— Ну можно же совмещать приятное с рабочим. Кстати, ты не хочешь просветить нашего юного друга, пока не возникло ситуации с неловким молчанием на ресепшене?
— Что такое? – тут же подозрительно посмотрел на меня Ботаник.
— Ах да… Тут такое дело, — достала я из бардачка новый паспорт. – Ты сын Константина Ивановича, разницу в возрасте вам сделали в восемнадцать лет, так что прокатит…
— Кстати, Ивонна, — тут же вклинился Клементьев, — а ты меня состарила или Ваню замолодила?
— Господи, какая разница, — закатила я глаза.
Ботаник только вытягивал лицо, пока я объясняла, кто и кем кому приходится. Но согласился. Да, парню некуда уже деваться.
— Главное, не забыть называть тебя папой, — подвел итог мой протеже.
— Вот и славненько, — обрадовалась я. – Чемоданы на вас.
Лучше с администратором пообщаюсь я, пока мальчики переваривают свои новые статусы.
В холле трехэтажного особняка, по-другому эту гостиницу не назвать, было пусто. На мои шаги из двери справа от стойки вышла девушка и улыбнулась, сказав:
— Здравствуйте!
— Добрый вечер, — кивнула я. – Мы бы хотели у вас остановиться.
Я выложила три паспорта, и через пару минут администратор уточнила:
— Вам с мужем один номер?
В этот момент где-то у меня за спиной закашлялся Костик. Может, ему действительно пора запастись чем-нибудь от кашля.
— Да, — улыбнулась я.
Все в целях конспирации, конечно, я не собираюсь покушаться на честь Клементьева.
— О, и мальчику номер рядом с нашим. Он, знаете ли, немного нервный, плохо спит, так что лучше поближе.
Девушка уставилась на Ботаника, который выдал:
— Э-э-э…
