Весь урок я сидела как на иголках. Ждала.
Ирка не выдержала, шепнула:
– Яна, ты чего такая?
– Леха должен зайти, – призналась я. И сразу пожалела. А вдруг не зайдет? Вот, вечно у меня так, сначала скажу, а потом за язык себя кусаю. И так мне стало тревожно, сама не знаю почему. Захотелось остаться одной, чтоб никто не приставал, закрыть глаза и повторять мысленно, как молитву: ну пусть он зайдет, пусть зайдет! Пожалуйста!
Но я не могла остаться одна. Я сидела на уроке, и сидеть мне еще очень долго, ведь урок-то второй, а всего их шесть.
Ирка, конечно, человек сдержанный и в душу старается не лезть. Но я же сама призналась.
– Значит, он вернулся с соревнований? – уточнила она.
– Да…
И тут меня понесло:
– Утром эсэмэску от него получила, написал, что он уже дома, соскучился и хочет меня видеть!
– М-м-м! Душка! – Вообще-то, Ирке не свойственно употреблять такие словечки. Но она добрая, хотела, чтоб мне было приятно.
Я вздохнула и прижала палец к губам:
– Потом…
Наконец-то прозвенел звонок. Я вскочила и бросилась вон из кабинета истории, на ходу лихорадочно нажимая кнопки телефона:
«Ты где?»
Леха отозвался мгновенно:
«У входа».
Пришел! Какой же он милый!
Чуть ли не кубарем скатившись с лестницы, я галопом пересекла холл и выскочила на крыльцо.
Сердце отчаянно колотилось о ребра, глаза затуманивало. Я увидела его. Он стоял в стороне от кучкующихся старшеклассников и мельтешащей малышни.
Светловолосый, черное пальто нараспашку, сильный, красивый, мой!
– Леха! – крикнула я и чуть не задохнулась от собственного крика. Я так любила его в тот момент!
Он повернул голову, и лицо его мгновенно изменилось, расцвело улыбкой.
Я чуть не упала с крыльца, прямо в его сильные руки. Наверное, на нас смотрели, но мне было наплевать.
Леха нежно поцеловал меня в щеку.
– Яна, что же ты раздетая вышла? – Он обнял меня, закрывая полами пальто. – Холодно, простудишься.
– Ничего, я ненадолго. Так соскучилась!
– Я тоже, – нежно прошептал он в самое мое ухо. – Погоди, у меня кое-что есть.
Я чуть отстранилась. Леха, одной рукой все еще обнимая меня, другой извлек откуда-то из-за пазухи розу на длинном стебле, наглухо запакованную в целлофан. Роза была синей.
