Легкий ветерок проник в комнату с высокими потолками. Тонкие листы на длинном вытянутом стеллаже тихо зашуршали, запахи бумаги и пергамента смешались с ароматом полевых трав.
Высокая девушка с копной рыжих кудрявых волос перенесла книгу на широкую столешницу, расположенную около окна. Солнышко осветило ее лицо и прибавило в коллекцию еще пару блеклых рыжих веснушек.
– Так, так, мистер Бин, – под нос тихо пропела она, поправляя круглые очки, – вы тот еще негодник! Так отвратительно хранить такую замечательную и редкую книгу может только воистину бескультурный человек.
Девушка острым узким ножом начала осторожно счищать плесень с обложки.
Труд реставратора книг кропотлив, он требует терпения, навыков, упорства. Целую неделю мастерица разбирала труд поэта по листам, очищала каждую страницу от заплат, которыми какой-то неумеха заклеил дыры. Промывка водой по времени заняла целый день. Потом листы сушись, выправлялись под прессом. Пятна от вина были высветлены соком лимона. Но самая кропотливая работа заключалась в латании «ран» книги. Каждая страничка тщательно изучалась. Центр сдвоенных листов проклеивался тонкими, но прочными заплатами из специальной хлопковой бумаги. Эту бумагу делали в их мастерской в очень маленьких количествах. Она не вся была белой, некоторые листы изготовлялись с использованием желтого пигмента. Желтоватый оттенок позволял замаскировать заплаты на старых пожелтевших изданиях.
В тот момент, когда девушка сосредоточенно очищала уголок книги, в окне появилась белокурая голова молодого человека!
– Бу!!!! – резко выкрикнул он, пытаясь напугать хозяйку. Девушка не испугалась столь неожиданного появления своего друга.
– Эрик, с каких пор ты здороваешься со мной через окно? – спросила она, глядя поверх круглых очков.
– С тех пор как ты стала занудой! – ответил со смешком парень. Он понюхал гряду фиалок, растущих в горшках на широком окне, и улыбнулся.
– Джейн, право, целый день сидеть в мастерской – не самое интересное занятие.
– А какое тогда занятие интересное?
– Ну, я не знаю. Может, слазим в сад к старому ворчливому Сэму и нарвем без спросу сладких яблок?
