- Можешь на меня поставить, сестричка.. Не прогадаешь. - скалится, перетягивая руки бинтами.
- Спасибо, но я не хочу потерять последние кровно заработанные! - язвлю, и быстро завязав на голове небрежный пучок выскакиваю из его "гримёрки".
Чтобы я не говорила, а ставить однозначно надо на моё сводное чудовище, ведь бедняжке сопернику хватит и парочки секунд, чтобы лечь в нокаут. Сначала я не понимала, откуда у братика такое прозвище. Садист. Мысли кидали далеко не туда, куда было нужно. Я представляла себе красную комнату в его холостяцкой берлоге, в которой он мучает ничем неприкрытых дам. Но никак не то, что он колотит оппонента до кровавых соплей. Ну или пока позвоночник не затрещит. Пока соперник не начнёт молить о пощаде..
Я бы даже дала ему какую-нибудь другую кличку. Например смертоносный таракан, или лук по лбу стук. Ну а что? Зато оригинально, и ужас раньше времени не наводит. А то от одного лишь только объявления на ринге "Садиста" все зрители перестают дышать, как будто сделай они лишний вдох, хук с правой прилетит им самим.
Звучит гонг. В левом углу появляется Торнадо, хотя внешне он больше похож на Смерч. Разминается, выё.. выёживается перед публикой, играя мышцами и напрягая поочерёдно конечности. Следом за ним, в правом углу словно из воздуха появляется Громов. Он ведёт себя спокойно, даже слишком. Просто прожигает меня взглядом. Пожирает, медленно откусывая по кусочку. Лапает в самых неприличных местах вплоть до первого нанесённого удара.
Милана.
Спешно прощаемся с одногруппниками, и прибавляем ходу, стараясь побыстрее ретироваться со двора университета. Наконец-то первый курс подошёл к концу, и нам с девочками можно расслабиться и наконец-то отдохнуть. Грызть гранит науки добросовестно оказалось не так легко, как мы думали. Но справились же? Справились.
- Привет, любимая.. - возле ворот нас сразу же встречает парень Маринки. Он зажимает девушку в объятиях, протягивает здоровенный букет её любимых ирисов и целует. - Привет, девочки. Поздравляю вас с концом учебного года. - Ванька улыбается во все тридцать два, прижимая к себе нашу Маринку.
