«Золушка» – старинная сказка, которая родилась много, много веков назад, и с тех пор всё живёт да живёт, и каждый рассказывает её на свой лад.
Евгений Шварц
Моя мама – Золушка. Она много работает и вечером засыпает от усталости в кухне. Но не на золе, а на диванчике. Золы у нас нет, потому что нет печки. У нас плита. Но от этого хлопот у мамы не меньше. Мама ходит на работу, а ещё она занимается домашним хозяйством и мной. Мы живём с дедушкой, бабушкой и двумя тётками – Анной и Марьяной. Тётки Анна и Марьяна успешные, не то что мама. Они так говорят. У тёток полно денег, потому что обе занимаются своими котлованами. То есть карьерами. В этих карьерах они добывают деньги. Тётки не любят маму. «Дура!» – чуть что взрывается тётка Анна. Её любимое слово – «дура». Любимое слово тётки Марьяны – «продвинутый». «Какой надо быть дурой, чтобы так сломать себе жизнь!» – фыркает тётка Анна. Мамина жизнь кажется ей загипсованной с головы до ног. «Это так непродвинуто! – поддакивает тётка Марьяна. – Дети – это сплошные неприятности». В нашем доме одна сплошная неприятность – это я.
Мой дед – лесничий. Не королевский, потому что короля у нас нет. У нас президент. Но дед не президентский лесничий, а обыкновенный. Он работает в управлении лесного хозяйства. У него на работе нет ни деревьев, ни трав, ни зверей, ни птиц. Только много-много бумажных листов, целые горы бумаги.
Дед меня любит. А маму он жалеет. Только заступиться за неё не может. Потому что тогда тётки Анна и Марьяна совсем разозлятся, и будет ещё хуже. Мама говорит, что это такая игра на две команды: с одной стороны мама, я и дед, а с другой – тётки и бабушка. Но мне эта игра не нравится. Я в неё никогда не выигрываю. Наверное, это потому что дед всегда молчит. И я ещё маленький. А тётки уже большие. И ещё бабушка. Бабушка не злая, просто не такой жизни она хотела для своей дочери. Бабушка столько лет пахала, надрывалась, и что?! Она всегда всхлипывает, когда говорит об этом и мне становится её жалко. Однажды я спросил у бабушки, где её старый плуг. Ну, тот, которым она столько лет пахала. Дед засмеялся, а бабушка кричала, что это уже ни в какие рамки не лезет. Я потом спросил у мамы, что не влезло в рамки. Но мама так и не сказала.
