Наброски. Автобиографический роман с терапевтическим эффектом читать онлайн

О книге

Автор:

Жанры:

Издано в 2023 году.

У нас нет данных о номере издания.

Аннотация

Что такое любовь? Дар это или испытание? Как она рождается, как преображается со временем, есть ли у неё конец? Монолог от первого лица охватывает три десятилетия: 90-е, 2000-е, 2010-е.Начало девяностых, смутное время. Взрослые пытаются выживать и зарабатывать на жизнь, а у подростков происходит юность, их волнуют совсем другие вещи… Площадка детского сада вечерами превращается в место встречи дворовой компании. И там, на обшарпанной веранде, девочка влюбляется в мальчика, не подозревая, что на всю жизнь. В 14 лет отношения заканчиваются разбитым сердцем. Но это лишь первый этап. Любовь вернётся к героине ещё не раз: в 18, в 30, на пороге 40… Эпохи, страны, города будут сменять друг друга. Она и сама изменится.Но любовь останется с ней. Несмотря ни на что. Вопреки всему.И тогда она решится на откровенный разговор с собой, и задаст неудобные вопросы, и постарается честно на них ответить. А потом напишет этот текст, чтобы, наконец, стать свободной и продолжить путь.

Дарья Наместникова - Наброски. Автобиографический роман с терапевтическим эффектом


Пролог


«Над крышею небо,

Всему своё время…»

(гр. «Чайф»)


̶ Знаешь, в школе, в старших классах, мы писали сочинение. Такое… Тестовое, в качестве промежуточной проверки. Помню, в тот день в город пришла настоящая весна. Окна кабинета литературы выходили на бульвар…

Да, прямо сейчас я вижу эту картину.

С портретов по периметру равнодушно взирают великие.

Лучи солнца идут параллельно, сколько могут, потом попадают на чьи-нибудь часы, значок или заколку и начинают носиться сумасшедшими зайцами.

Форточки приоткрыты, чтобы хоть немного унять чугунные батареи.

Но всё равно – жара царит над классом.

Сонную тишину нарушает только скрип старых парт, которым эта тишина по барабану.

Ребята угомонились, хмурятся, чешут носы и водят по бумаге шариковыми ручками. Кто стремительно, кто еле-еле.

Моё сочинение готово. Я не цедила его по капельке, а выплеснула на тетрадный лист одним движением, целиком. И теперь есть время на тонкую полоску между форточкой и рамой. Ярко-синюю полоску, сквозь которую просачиваются, протискиваются с бульвара звуки, запахи, краски.

Там жизнь, свобода. Там любовь…

Через несколько дней мы разбираем работы. Преподаватель литературы ̶ не женщина, а дама. Серебряный век, тонкая кость, благородный профиль, «дыша духами и туманами», всё такое.

Она любит тех, кто любит Цветаеву, Ахматову. И слушая их на конкурсах чтецов, скрещивает тонкие пальцы, прикрывает глаза, кивает в такт.

Я люблю Есенина и читаю на конкурсе его не самое салонное стихотворение. «Можно было что-то приличнее выбрать», – качает головой А.Г.

Хотя, в принципе, ей всё равно. У меня твёрдая четвёрка по русскому и пять с минусом по литературе, но я не вхожу в сферу её интересов.

Возможно, потому, что не формат, не категория.

Недостаточно интеллектуальна, но и не глупа, на золотую не претендую, но никогда не троечник. И вообще сама по себе.

Она словно чувствует, что во мне что-то есть, но никак не может нащупать.

Это чуть-чуть раздражает. Её. Не меня.

«Послушай, – говорит А.Г., помахивая в воздухе тетрадкой, как веером. – Послушай, у тебя странное сочинение. Да, я поставила пять с минусом. Но…


С этой книгой читают