Небольшой курортный городок Тригорск просыпался рано. Первыми пассажирами трамваев и маршруток был обслуживающий персонал многочисленных санаториев и пансионатов. Следом в дорогу собирались торговцы. Многочисленные рынки, подпиравшие южную окраину города, с нетерпением ожидали свои жертвы, которые, впрочем, охотно расставались с наличностью. Позже улицы приходили в активное движение. Врачи, учителя, чиновники, менеджеры всех мастей и прочий народ торопились к месту работы, ученики бежали в школы, студенты – в аудитории, курортники спешили на водопой к минеральным источникам, коими славился курорт.
Начальник отдела спецопераций, генерал- майор полиции Андрей Петрович Веселов сидел на кухне, пил утренний кофе и следил за передвижениями жены, готовившей ему завтрак. – Анечка…
– Андрей, не мурлычь. Не подойду, не поцелую, не надейся.
– Почему?
– Потому что ты опоздаешь на службу, а твои ребята будут над тобой подсмеиваться.
– Ну и пусть, я же не виноват, что моя жена – самая лучшая в мире женщина.
– А кто виноват? – засмеялась Анна.
– Крыська, вот она, явилась, не запылилась. Маленькая собачка стояла в дверном проеме и скалилась. Она была откровенно уродлива, о чем свидетельствовали кривенькие ножки, серобурый окрас, тонкий крысиный хвост и вытянутый нос. Правда, высокий лоб, скрытый челочкой, и круглые глаза на полмордочки несколько скрашивали впечатление, но ненамного. Сама Крыся нисколько не комплексовала по поводу своей внешности, более того, была абсолютно уверена в своей неземной красоте, о которой ей твердили обитатели дома и их друзья. Собачка отличалась умом, необычайной прозорливостью, находчивостью, добрым нравом и организаторскими способностями. Командовала сворой дворняг, которые следили за порядком на своей территории и всюду появлялась в сопровождении спецназа – двух беспородных собак по кличкам Бим и Бом. У Крыси была слабость, над которой все подсмеивались. Она обожала мужчин, охотно с ними флиртовала, но командир спецназа полковник Фоменко был вне конкуренции. Барышня просто млела от счастья, когда он сажал ее на широкую ладонь, поднимал и прижимал к груди.