От Алекса пахло алкоголем, дорогим парфюмом и сигаретами. И эта смесь была такой болезненно знакомой, что я снова застыла, как кролик перед удавом. И даже не попыталась оттолкнуть мужчину, когда он потянул меня за собой к выходу из кухни… мимо стола с практически нетронутыми блюдами и мимо Индэвора, угрюмо созерцающего дно своей полупустой тарелки.
Стало так обидно, что я даже вырвалась. Вернее, попыталась вырваться, однако Алекс лишь сильнее сжал мое запястье, неся какую-то чушь про позу номер двадцать семь. Тогда решила прибегнуть к хитрости, шепнув ему, что мне надо в ванную, но после я обязательно к нему присоединюсь. Изображать покорную овечку меня учили несколько долгих месяцев, поэтому в искренность сказанного пьяный нотариус поверил почти сразу. Вот только ни в какую ванную я идти не собиралась.
Зашла для отвода глаз в ту, что располагалась на первом этаже, постояла немного, слушая, как затихают неровные шаги мужчины, а потом, сняв новые туфли, которые изрядно натерли мне ноги, на цыпочках прокралась к входной двери. Полюбовалась на нее секунд десять, после чего резко развернулась и, чуть пошатываясь, отправилась обратно на кухню.
Рюмка коньяка, выпитая практически натощак, ударила и мне в голову. Не так, конечно, как Алексу, но тоже хорошо, раз я не сбежала, пока никто не засек, в Блэк-Лэйк и не заперлась там от похотливых нотариусов и прочей блондинистой «нечисти», а пошла высказывать Индэвору все, что накипело. Он по-прежнему сидел за столом, только спина его, неестественно ровная ранее, сейчас казалась сгорбленной.
— Что-то забыла? — проговорил, не оборачиваясь.
— Да! — стараясь злостью забить всколыхнувшуюся обиду, сказала я, и, подойдя к нему сзади, положила на плечо руку, которая помимо воли соскользнула ниже и замерла на границе прохладной кожи мужчины и ворота его рубашки, в то время как сама я, чуть наклонившись к уху блондина, язвительно прошипела: — Забыла спросить… вы меня сюда спать пустили, чтобы было кого подкладывать под своих друзей, когда они остаются у вас ночевать, да? — и хотела уже гордо удалиться, хлопнув на прощание дверью, но он перехватил мою ладонь и, резко развернувшись на табурете, дернул меня на себя так, что я вновь оказалась у него на коленях, как тогда в машине.
