Ночь укутала в свои объятия дома, мягко, словно покрывалом, устлала улицы и мостовые. Погасли огни в окнах, затихли звуки большого шумного города. Особняк, в квартале аристократов в Романе – портовом городе, расположенном уже за территорией, принадлежащей Кантемиресам, тоже погрузился в темноту и тишину.
Смертные слуги, напуганные внезапным появлением хозяина в сопровождении целого отряда оборотней, притаились по своим комнатам. Суровые молчаливые воины, несшие вахту, старались лишний раз не выявить своего присутствия. Свет в окнах давно уже был погашен, кто не был занят на дежурстве - сладко спал. Лишь только в одном из помещений – небольшом кабинете на первом этаже ярко полыхали дрова в камине. Виктор Кантемирес сидел в кресле просто смотрел на огонь. В его душе царил разлад, он никак не мог собраться с мыслями, постоянно прислушивался к себе, пытаясь уловить отголоски ее эмоций. Но все было тщетно.
Елену похитили. Почти седмицу, Виктор сломя голову пытался отыскать хоть какие-нибудь следы, метался, словно зверь в клетке, в попытке вызнать, куда могли ее отвезти, где спрятать. И ничего. Совсем. Совершенно.
Неизвестность злила. Она каленым железом выжигала знаки на его душе, терзала и мучила. Было плохо. Нестерпимо.
Тревога. Боль. Отчаяние.
Они разъедали душу, заставляли сходить с ума и погружаться в пучину безысходности. Одним лишь неимоверным усилием воли, молодой дракон сдерживался, чтобы не сойти с ума. Не сорваться и не стать причиной уничтожения целого мира.
И сейчас, когда все вокруг спали сном праведников, он никак не мог найти в себе силы закрыть глаза. Было страшно. Жутко даже представить, что пока он будет предаваться сну, нежась в мягких объятиях бога сновидений, с Еленой может что-нибудь произойти, а он не поймет, не почувствует, не узнает…
И потому вот уже третью ночь Виктор не спал. Сидел у камина и смотрел на огонь. Он любил живое пламя. Оно не просто согревало, но дарило надежду. А дракон надеялся. На то, что успеет, что найдет и больше уже никогда не отпустит.
Легкое дуновение коснулось его щеки – кто-то приоткрыл дверь. Впрочем, оборачиваться и смотреть, кто настолько смел, что решился потревожить его покой, Виктор не стал. Он и так чувствовал вошедшего.
