– Вы ведь понимаете, что вам никто не поверит, адептка Марилиса? – спокойно поинтересовался ректор Линдарской Академии Магии, где я третий год училась на факультете зельеварения.
Признаться честно, легко и просто создавать эликсиры и снадобья у меня не получалось. Даже тот факт, что я – потомственная ведьма в тринадцатом поколении не помогал и не спасал ситуацию. Только за последние четыре месяца я чуть дважды не вылетела из академии. Зелья в моих руках имели поганое свойство взрываться, а порой и обретать совсем непредсказуемые свойства. И двух недель не прошло с того момента, как последний изобретенный эликсир коварно создал в аудитории самое настоящее болото. Уничтожать его пришлось всем преподавательским составом. И полученное после этого предупреждение от ректора Нартана было последним. Терпение у него в отношении меня закончилось.
Сейчас я покосилась на двух магов-стражей и королевского дознавателя, находящихся в кабинете, прогнала запоздалый страх и тихо ответила:
– Я не брала защитный амулет, созданный в подарок для короля Ярослава. В момент его похищения я гуляла по парку академии и кормила уток в незамерзающем пруду.
Ректор пронзил меня взглядом. Конечно, подтвердить мое алиби было некому. Вчера я специально выбрала время, когда никого из адептов не окажется у пруда. Про то, что собиралась на берегах водоема поэкспериментировать с парочкой зелий, ректору Линдарской Академии Магии знать не обязательно. Но сдается, лучше бы я всех уток в синий и зеленый перекрасила в качестве доказательства невиновности, чем сейчас оказалась в такой ужасной ситуации. Почти безвыходной.
– Адептка Марилиса, на вас указывает все: магический след, оброненная заколка, – ректор показал рукой на шар, где клубилась частица силы, изъятая с места преступления.
Затем кивнул на полураскрытый платок, в котором виднелось затейливое украшение с лазурными камнями, подарок моей бабушки.
– И главное – болото, которое создать могли только вы при помощи не безызвестного вам зелья, – закончил он, уверенный в своей правоте.
– Ректор Нартан, я не отрицаю, что все улики свидетельствуют против меня, но они слишком… явные. Не находите?
