Мужчина лежал без сознания, с его виска на асфальт протянулась алая струйка крови. Дважды дерьмо! Черная бейсболка с отпечатком чужого ботинка одиноко валялась в сторонке.
Не доверяя собственным ногам, я поползла в сторону шофера на четвереньках. Подол нового платья подметал асфальт, но это была едва ли не самая малая сегодняшняя потеря. Подобравшись к мужчине, я попыталась нащупать пульс, но без каких-либо навыков сделать это оказалось непросто. Как приводить практически бездыханные тела в сознание, я не знала, потому принялась осторожно хлопать таксиста по щекам. Потом сильнее, еще сильнее, и вот, когда я уже готовилась наградить того внушительной оплеухой, грозящей оставить на лице мужчины как минимум синяк, товарищ по несчастью раскрыл глаза. Я облегченно выдохнула, блондин же пару секунд фокусировал зрение, а потом выдал:
‒ Прекрасное видение, скажи, что я не сплю.
‒ Горбатого могила исправит, ‒ с обидой проворчала я и села на свободный от осколков пятачок, облокотившись спиной об автомобиль и вытянув ноги. Благо асфальт успел прогреться.
‒ Похоже на нас напали, ‒ озвучил очевидное мой спутник. Вместо ответа я прикрыла глаза, чтобы хоть как-то оградиться от всего ужаса ситуации. Хотелось плакать, и чтобы кто-то все это исправил или вернул, как было. Мечты. А ведь день так хорошо начинался…
По плану это воскресенье я собиралась провести дома, тем более что всю неделю до этого честно трудилась на благо семейной фирмы, а субботу провела на форуме и весь день источала приветливые до фальши улыбки. Будучи втиснутой в узкие лодочки и адово платье, что сокращало работу легких процентов эдак на тридцать, так и хотелось источать лишь непечатное, но никак не хорошее настроение. И это в то самое время, что все приличные люди тратят на отдых…
Вообще, работа давно уже являлась негласной доминантой в моей не такой уж и разнообразной жизни. Не сказать, правда, что я с младых ногтей именно к этому и стремилась. Нет, но как восемь лет назад пришла к отцу на фирму со свеженьким дипломом, так и хожу до сих пор пять, а иногда и шесть дней в неделю с девяти до восемнадцати. В основном без отпуска и отгулов. Меняются лишь записи в трудовой книжке, этаж, да зарплата. Ну еще кабинет у меня теперь отдельный и личная секретарша. Совсем неплохо в моем-то возрасте, раз уж на личном фронте похвастать нечем. Если, конечно, забыть, что непосредственно моя заслуга состоит лишь в том, что прилежно шагала по дорожке, любовно проложенной родителями, и никуда не сворачивала. Теперь вот временами гадаю, а так ли велики те самые успехи, что греют душу вечерами.
