Марьяна
– Ты станешь моей женой?
«Знаешь, я в итоге оказалась права. Ты любишь во мне не меня.
Ты хороший человек, Вадим, но тебе нужна не я, тебе нужна Арина, которую ты в той страшной аварии потерял. Я не Арина, я Марьяна. – Девушка печально улыбнулась одними губами: – Я больше не вижу причин держаться друг за друга…» – крутились в Марьяниной голове обрывки вчерашнего диалога с Вадимом – ее молодым человеком. Теперь вне всякого сомнения бывшим молодым человеком.
«А самое интересное, что я вообще не испытываю сожаления и грусти, с родителями, правда, придется объясняться, особенно с мамой, – подумала Марьяна, включая монитор. – Потом, при случае.
Перспектива говорить о том, что она рассталась после нескольких лет отношений, не сильно радовала. Со стороны все выглядело идеально, но что-то ненастоящее, понятное только им самим насквозь пронизывало эти отношения, и Марьяне потребовалось время, чтобы понять, что именно. Наверное, поэтому в свои двадцать шесть девушка не стремилась связать себя узами брака, просто не видела смысла в этом, хотя молодой человек настойчиво предлагал.
– Нам абсолютно нормально вместе, зачем все усложнять этой бумажной бюрократией? Роспись имеет смысл, когда планируют детей, а они пока вне наших планов, мне двадцать шесть, какие дети? – Примерно так, ну, может, в разных вариациях отвечала Марьяна на немое, хотя и очень красноречивое мамино возмущение о свадьбе.
– Володя, ну хотя бы ты вразуми свою дочь! – громко возмущалась Елена Анатольевна.
– Лена, оставь ее в покое, сами разберутся, не маленькие уже, – неизменно отвечал отец…
В холле послышался характерный звук цокающих шпилек, вырвавший девушку из размышлений, – это означало только одно. Карина – ее правая рука и зам – пришла в офис.
Через несколько минут звук усилился. Шпильки явно направлялись в сторону Марьяниного кабинета. Карина просунула голову, тряхнув своей темно-каштановой шевелюрой.
– Дай угадаю, ты и не уходила?
– Уходила, – зевнула Марьяна. – Рано пришла, не спалось.
– Тебе-то, магистр подушки и одеяла? – вытаращила глаза Карина. – Перемен требуют наши сердца, – пропела она. – Ох, чую, грядут перемены.