1. Глава 1. Встреча
–Где она? – весёлый девичий голосок не предвещал мне ничего хорошего.
Я постаралась вжаться в стену, чтобы ни в коем случае не выдать себя. Даже дышать старалась через раз.
– Да брось, – хихикнула вторая. – Много чести для такой швали. Ещё не хватало гоняться за ней. Деться из академии ей некуда. Всё равно наши дорожки пересекутся, и тогда она пожалеет, что выползла из-под своего камня.
Удаляющийся стук каблучков вызвал у меня облегчение.
Я медленно выдохнула, всё ещё не веря, что обошлось.
Осталось только выяснить, куда меня загнали эти гарпии, обнаглевшие от собственной безнаказанности.
Мой третий день в академии превратился в кошмар.
Мне показалось, что, как только стало известно, что я из рода Чаргетто, каждый не поленился оскорбить или устроить пакость.
И я понятия не имела, что мне теперь делать.
Если адепты так настроены, то вряд ли я найду понимание у руководства академии.
Может, если бы на посту ректора всё ещё был лорд Коренжи, можно было бы подать заявление в комитет по этике о переводе на индивидуальное обучение, но он ещё не вернулся, и на этот семестр его обязанности по-прежнему исполнял лорд Натори.
Друг императора.
И вряд ли он отнесётся со снисхождением к выходцу из моей семьи.
А я так мечтала учиться, общаться со сверстниками, как любой нормальный человек. Но из-за той истории, лёгшей тёмным пятном на род Чаргетто, меня ждало только будущее всеобщего изгоя.
И хотя у меня было более чем достаточно способностей, пусть и с изъяном, для того, чтобы поступить в столичную академию, но это было бы самоубийственно. Академия Запретных искусств и магии была единственной приличной альтернативой, и я надеялась, что здесь будет меньше тех, кто в курсе позора моей семьи, но ошиблась.
Утром, пробегая глазами списки лучших адептов, я, к своему ужасу, увидела отпрысков почти всех семейств, которые старательно выкидывали мой род из высшего общества.
Будто теперь престижнее учиться в ЗИМе, чем в столице.
Это стало ударом.
Последнее, что мне было нужно, – сталкиваться каждый день с теми, кто считает себя элитой, а меня – грязью.
