Жители замка взглядами проводили улетающих всадников и со вздохом, обводили, те разрушения, которые произвели громадная Кошка и оборотень.
Леонид уже отдавал указания по расчистке территории от мусора.
Макс сел на ступени, и обхватил голову руками. Никита подошёл к нему и спросил: «Ты, на самом деле считаешь её чудовищем?».
Макс ничего не сказал, просто закрыл глаза. Никита сжал кулаки:
– Ты мне больше не друг!
Он занёс кулак, чтобы ударить Макса, но передумал и плюнул ему в ноги.
Все, кто это видел, не произнесли ни слова и не пытались его остановить. Макс открыл глаза и увидел удаляющегося Никиту. Костя, который стоял рядом, вздохнул, но ничего не сказал, а покачав головой, пошёл помогать остальным.
В голове Макса было пусто, он просто сидел, смотрел себе под ноги и ни одна мысль не задерживалась в его голове. Только, когда стало холодать, так как уже начинался вечер, он подумал, что надо пойти в комнату. Он встал и доплёлся до своей комнаты. Лёг на кровать, не раздеваясь и понял, что лампа не перестала работать. Солнце уже начало садиться, а свет в ней разгорался всё ярче. И Макс вспомнил: «Что если Маг умирает, то его магия тоже. Значит она ещё жива, но ему то что? Она-Чудовище! Громадный Чёрный Леопард с клыками и когтями, разрывающими плоть до костей».
Тут он подумал о Лорде: «Он ведь её брат, так он тоже Кот! А Майкл, а Анна, а их ребёнок? Они все Коты! В человеческом обличии. Сколько их ходит по округе, кто похож на человека, но смертельно опасен?»
Макс уснул. Ему снились кошмары, он просыпался несколько раз. Лампа всё также мерцала в темноте, и в очередной раз, вскакивая от кошмара, он со злостью разбил её, и затоптал огонёк, выпавший на пол.
Утром, не умывшись, Макс надел доспехи и, пиная осколки лампы, пошёл на планёрку. Он вошёл и сел на своё место, не обратив внимание на двух незнакомцев, стоящих рядом с Леонидом и о чём-то с ним беседовавших.
Никита, пришедший раньше, демонстративно встал и пересел подальше от Макса. Тот и на это не обратил внимание. Макс сидел и смотрел на свои пальцы, сплетённые на столе перед ним.
