Суррей, загородное поместье герцога Хантли, июль 1813 года
Ужасно неприятно быть пятнадцатилетней толстушкой со своеобразной внешностью, в то время как твоя восемнадцатилетняя сестра грациозна и божественно красива, хотя при этом чрезмерно раздражительна. Но еще более неприятно, когда тебя отправляют в постель слишком рано, недвусмысленно давая понять, что не следует торчать на верхней ступеньке лестницы, ведущей в бальный зал. И все же Александра Хоббс напряженно прислушивалась – ведь снизу доносились чудесные звуки вальса. Ох, настоящее наказание быть слишком юной, когда у старшей сестры уже состоялся дебют!
Александра медленно развернулась, придерживая подол пеньюара, и изобразила реверанс перед красивым джентльменом, якобы пригласившим ее на танец.
Дверь ее спальни внезапно распахнулась, ударившись о стену, и в комнату вбежал ее тринадцатилетний брат. Его рубашка была помята, темные волосы всклокочены, а подбородок изрядно чем-то перепачкан.
– Томас?! – Александра выпустила из пальцев подол и подбоченилась. – Помнится, я просила тебя стучаться.
– Но это всего лишь я, Ал… С чего бы мне стучать в твою дверь? – Мальчик прошел мимо сестры к окну, и Александра точно знала, что задумал ее брат; так случилось, что из ее спальни было проще выбраться на крышу или спрыгнуть на располагавшуюся ниже террасу.
А Томас тем временем поднял раму, уперся руками в подоконник и наполовину высунулся наружу.
– Ты здесь, Уилл? – спросил он громким шепотом.
В ответ раздался тихий свист. Уилл, мальчишка-конюх, поджидал Томаса внизу. Они исполняли этот ритуал каждую ночь, когда Томас приезжал домой из Итона.
– Ал, я пошел. – Мальчик перекинул ногу через подоконник.
– Будь осторожен. – Александра нахмурилась. – Знаешь ведь, что я не переношу, когда ты вылезаешь на крышу подобным образом. Меня постоянно преследует страх, что ты когда-нибудь свернешь себе шею.
Взглянув на сестру, Томас широко улыбнулся.
– Где твой дух авантюризма, Ал?
