1. Глава 1
Я так и знала, что настигнет меня кара за то, что осмелилась искупаться в розовой воде, приготовленной для принцессы!
Нет, ну по правде сказать, искушение было слишком велико – целая огромная мраморная чаша, исходящая ароматным паром… которую битый час наполняли вёдрами мы с другими служанками, между прочим! Так умопомрачительно пахнущая – ведь мы набросали в неё лепестков, как любит Её Высочество Зиала. И всему этому богатству пропадать зря только потому, что эта избалованная девчонка закатила папеньке-императору очередной скандал и ушла спать раньше? Ну уж нет!
Любой бы на моём месте не удержался.
Я долго мялась на краю чаши с гребнем и полотенцем в руках – в мои обязанности входило вычёсывать длинные золотые локоны принцессы после омовений. Но ведь очень скоро вода остынет, а это почти святотатство… и я решилась. Будет маленькой компенсацией за боль в спине из-за всех этих вёдер.
Скинула своё серое платье до пят с уродливым чёрным передником, сорвала с волос бесформенный чепец. Каштановые локоны разметались по спине, и даже дышать, кажется, стало свободнее.
Осторожно потрогала кончиками пальцев босых ног воду… идеальна!
Медленно вошла в чашу, пол которой плавно понижался под моими ступнями, чувствуя себя самой счастливой на свете, купаясь в аромате роз, наслаждаясь тем, как в объятиях горячей воды растворяется внутренний холод, уходит из тела, освобождая и делая его легче. Глупая эта Зиала! Если б у меня была такая возможность, я бы днями из этой ванны не вылезала.
Вместо этого приходится таскать тяжести, прислуживать на кухне и уворачиваться от пудовой руки лииры Столгуд, главной поварихи, которая при первой же встрече сказала, что зелёные глаза – не к добру, и «эта голодранка Мэй» непременно её сглазит.
Но у тебя мало выбора, если твоя страна воюет, тебе всего девятнадцать, семьи никакой не осталось, а всё что осталось – это честь и миловидная внешность. Мне посчастливилось пройти отбор в личные служанки принцессы, которая хотела видеть вокруг себя исключительно хорошенькие лица и терпеть не могла ничего некрасивого, больного, старого или сломанного. Как будто это напоминало ей о том, что когда-нибудь и её красота, которую воспевали в одах придворные барды, увянет как лепесток розы. В её кукольно-прекрасной головке не укладывалась мысль о том, что когда это случится, а случится же когда-нибудь непременно, обнажится внутренняя суть. То, что накоплено за годы жизни в сердце и разуме. Ну а там у неё лишь звенящая пустота. У кукол в голове содержимого больше.
