Почти бравый, крепкий и довольно симпатичный тридцатипятилетний майор в отставке Аркадий Палахов в некотором унынии лежал на второй полке комфортного купе пассажирского поезда дальнего следования. Он не только частично дремал, но и погружался мыслями своими в воспоминания. Даже неважно, что не все они особо приятные. Но ничего не поделаешь. Других не имелось.
Первым делом вспомнилось ему большое цветочное поле, расположенное не так и далеко от Нижнего Новгорода. В этом районе, близ небольшого села располагалась дача Палаховых, избушка-завалюшка, где маленький мальчик Аркаша с самого раннего возраста любил проводить время, особенно, на цветочных лугах. Но только не на грядках с морковью и со свеклой. В возрасте пяти-шести лет он уже самостоятельно разгуливал по ближайшим полям.
Его старшие сёстры Алина и Валентина не так часто бывали там. Большей частью они, ученицы старших классов, предпочитали гулять по волжской набережной. Поэтому на садоводческом участке вкалывали его папа Дмитрий Константинович и мама Екатерина Семёновна. А в рабочие дни им приходилось по-ударному трудиться на заводе по производству двигателей к автомобилям, и не какими-нибудь инженерами или бухгалтерами, а рядовыми работягами. В общем, самая обычная история.
А запомнился Аркадию случай из раннего детства, когда ему исполнилось почти шесть лет. В субботний день, когда он вместе с папой и мамой на электричке приехал на дачу, то сразу же сообщил им, что пойдёт в поле. Чистосердечно Аркаша признался им, что не любит пропалывать грядки, но зато очень обожает наблюдать за тем, как дружно в траву ныряют кузнечики.
Раздражённый и недовольный отец, справив малую нужду под забором, с укоризной сказал сыну:
– Ты растёшь очень ленивым, и это меня беспокоит. Ты хоть бы горох полил вместо того, чтобы шарахаться по лугам. Какие ещё, к чёрту, кузнечики?
– Они всякие, папа, – охотно пояснил мальчик, – и большие, и маленькие, и коричневые, и зелёные. Их много, и все они ныряют в траву.
– Глупости основательные! – на полном серьёзе заметил Дмитрий Константинович, всё ещё держа свой «инструмент» в руках. – Вот у меня на правой ладони лежит самый настоящий кузнечик.
