Пролог
Хилл-Корт
1 июля 1600 года
Валентина, леди Бэрроуз, коленопреклоненно молилась у гроба своего мужа. Несмотря на свою молодость и отсутствие подобного опыта, она знала, что ей нужно делать.
Если за то короткое время, когда она была хозяйкой Хилл-Корта, она не сумела завоевать уважение своих слуг, сейчас она добилась этого выполнением своего супружеского долга. Одетая в черный шелк, на котором единственным белым пятном выделялся накрахмаленный воротник, она была почти неподвижна. Ее блестящие темно-каштановые волосы, отливающие медью, были аккуратно заправлены под скромный чепец из тонкого батиста. На ней не было никаких украшений, кроме тяжелого золотого обручального кольца.
В течение долгой ночи ни разу не покинула свой пост леди Бэрроуз, бодрствуя около хладного тела своего мужа до тех пор, пока за витражными окнами часовни не появились первые золотые лучи рассвета. На кухне Хилл-Корта слуги скорбели не только по поводу смерти своего хозяина, но и потому, что, по утверждению прачки, месячные леди Бэрроуз пришлись именно на день смерти ее мужа. Следовательно, трагически короткий брак их покойного хозяина и его красавицы жены не завершится рождением наследника.
Пение птиц заставило Валентину оторваться от молитвы. Распятие из серебра и слоновой кости на четках из оникса выскользнуло из пальцев тонкой белой руки и упало на пол. Нагнувшись за ним, Валентина в мыслях вернулась к утру вчерашнего дня, когда она растерянно, застыв oт страха, смотрела на искалеченное тело мужа.
Нед лежал такой спокойный, такой бледный. Он никогда не выглядел таким спокойным. Даже во сне.
– Что… что случилось? – ей удалось справиться со своим голосом. Она попыталась сосредоточить внимание на груме, который сопровождал лорда Бэрроуза в поездке верхом, или на людях, которые принесли домой искалеченное тело хозяина, точнее, то, что от него осталось.
