Лучи майского солнца бесцеремонно врывались в душную аудиторию, рисуя квадраты окон на полу и отражаясь солнечными зайчиками от стёкол очков преподавателя и студентов. Тихие волны шёпота перекатывалась от передних рядов к задним, от входа в аудиторию до её противоположного края; лениво скользили ручки по тетрадкам тех немногих, у кого ещё осталось под конец учебного года немного энтузиазма учиться. Переключались слайды презентации, и историчка, лениво обмахиваясь веером, монотонно рассказывала о политике СССР в 60-е годы.
Вика сидела, положив голову на плечо Вероники, и рассеянно рисовала ромашки на листочке, вырванном из тетрадки по гистологии. Справа одногруппники, захлебываясь подавляемым смехом, изучали на сайте знакомств профиль молоденькой преподавательницы латинского, так удачно попавшийся им несколько минут назад.
– А это у тебя что за слово? – Вероника подвинула к Вике тетрадку по английскому, с которой она вот уже полчаса старательно списывала домашку.
– Pancreas, – соскользнув с плеча подруги на парту, Вика прикрыла глаза и зевнула, вытянув руки вперёд. Бесконечная лекция по истории вгоняла в сон и наводила тоску, а по-летнему тёплое утро манило на улицу щебетом птиц и весёлыми криками студентов, бегающих вокруг корпуса на паре по физкультуре. Режим каникул, выработанный за одиннадцать лет обучения в школе, давал о себе знать острым приступом лени и желанием как можно больше времени проводить на улице.
А впереди был ещё целый месяц учёбы, лекций, семинаров, зачётов, экзаменов и практики. Пока в школах вовсю готовились к последним звонкам, университеты продолжали существовать в своём привычном ритме, заставляя студентов подстраиваться под них.
– О, Вик, дай тоже списать, – один из одногруппников, Антон, закончив угорать над профилем преподавательницы, тоже заинтересовался викиной тетрадкой.
Она неопределённо махнула рукой, разрешая ему сфотографировать исписанные её аккуратным почерком страницы. Рассыпаясь в благодарностях, Антон было протянул руку к тетрадке, но Вероника отодвинула её от одногруппника.
– За шоколадку, – выдвинула она своё требование.
