1
– Привет!
Артём повернулся ей навстречу. В руках он держал узкий бумажный пакет, в котором угадывалась бутылка. Вина?
– Вот, креман, – он слегка замялся. – Я не знал, какой… Это брют.
– Брют. Конечно, брют! – обрадовалась она, но не креману.
Они стояли на набережной недалеко от пристани. Слева, за Большим Устьинским мостом, нависала громада сталинской высотки.
– Прости, я вчера затупил, – застенчиво улыбнулся Артём. – Репетиции были… С днём рождения!
Накатила тёплая волна нежности. Она всегда удивлялась этой его застенчивости: публичный человек, артист, постановщик шоу. Всегда на виду, всегда в центре внимания, всегда собран и сосредоточен. На сцене он раскрывался: увидев его в роли шута в шекспировской постановке, она испытала шок. Это был шаловливый ребёнок и совсем не верилось в его взрослость. Хотя, это только в первом действии. Во втором акте шут превращался в жестокого соблазнителя, руша все стереотипы о сочувствии Создателя. Не было этого сочувствия. По крайней мере, в этой постановке.
Он крепко, но коротко обнял её. Сильные руки. Нежность…
– Пойдём.
Они шли вдоль реки. Неожиданно тёплая для Москвы весна выманила горожан на улицы. Людей было много на набережной, в парке «Зарядье», на парящем мосту. Она улыбнулась, вспомнив, как нелицеприятно прозвали москвичи это детище Собянина.
Артём молчал, но, когда они выбрались из толпы на Кремлёвскую набережную, стал рассказывать про театральное закулисье. Рассказывал он интересно, весело, с изрядной долей сарказма. Она улыбалась и задавала наводящие вопросы.
Она и сама была мастерицей разговорного жанра, но с ним предпочитала слушать. Говорил он интересно. И немного непривычно, чуть нараспев, в этом чувствовалось что-то по-настоящему московское. Коренной москвич – большая редкость в Москве.
Этот красивый баритон с лёгкой хрипотцой она могла слушать бесконечно. Театр поющих актёров. Они все поют, в репертуаре много музыкальных спектаклей и мюзиклов. Но до знакомства она ни разу его не видела. Как-то так получилось, в этом театре не была. А в кино он не снимается. Не любит, не его.
